Волк из пепла и огня - страница 12

Ужас едва не стоил ему жизни.

Коготь обезглавленного броненосца вцепился ему в нагрудник и поднял с палубы. Из труб на спине повалил черный дым, когда когти начали сходиться вместе. Пластины доспехов смялись под сокрушительным давлением. Сеянус попытался высвободиться, но хватка была неодолимой.

Выкованная на Марсе броня треснула. На сенсориуме замигали предупредительные руны. Сеянус закричал, когда кости затерлись друг о друга и внутреннюю часть доспехов стала заполнять кровь.

Он уперся ботинками в грудь броненосца и, выгнувшись, достал пистолет. Красные глаза в медленно осушающемся шлеме неотрывно наблюдали за ним, наслаждаясь мучениями. Болтерный снаряд разорвался в мозговом веществе броненосца, и его тело забилось в судорогах. Коготь дернулся, выронив Сеянуса на палубу.

Он неудачно приземлился, повредив позвоночник. Перед глазами побелело из-за лекарства, хлынувшего в кровь, чтобы унять боль в основании шеи. Он расплатится за это позже, но иначе ему попросту не дожить до этого «позже».

Сеянус воспользовался передышкой, чтобы восстановить равновесие.

Остальные броненосцы были мертвы.

Как и Фаскандар, чье тело превратилось в желе от выстрела из неизвестного оружия зеленокожих. Димос сидел на коленях рядом с павшим братом.

— Его нет, — произнес он. — Не хватит даже для апотекария.

— Он будет отмщен, — пообещал Сеянус.

— Как? — спросил Гортои. Воинственность, прозвучавшую в его голосе, требовалось усмирить.

— Кровью. Смертью, — ответил Сеянус. — Наша задача неизменна. Мы идем и убиваем всех, кого увидим. Кому-то не по душе наш план?

Возражать никто не стал.

Димос взглянул на рваную дыру, проделанную десантной капсулой.

— Остальная рота в сотнях километров над нами, — сказал он. — Здесь мы сами по себе.

— Нет, — произнес Сеянус, — мы не одни.

Системы его доспехов обнаружили присутствие кого-то из имперцев.

— Кто еще мог оказаться на такой глубине? — спросил Малсандар.

Сеянус никогда прежде не видел такую сигнатуру, но, кому бы она ни принадлежала, даже электромагнитные помехи и враждебное излучение техники орков в ядре мусорного мира не скрывали ее.

Только один человек мог быть видимым так глубоко в Горро.

Сеянус усмехнулся:

— Это Император.

Хорус падал внутрь мусорного мира, подобный перламутрово-белому ангелу с огненными крыльями. Он прыгнул без раздумий, зная только то, что ему нужно идти за отцом.

Землетрясение рвало Горро на части. Проседающие уровни из наваленного кучами мусора разваливались. Слои разделялись, град обломков усиливался.

Это означало две вещи.

Во-первых, Хорус мог следовать примерно тем же путем, что и его отец.

А во-вторых, пространство внизу расширялось, и спуск ускорялся. Он пролетал через муравейники жилых пещер, вонючие ямы для кормежки и лабиринты мастерских, в которых пылал изумрудный огонь.

Хорус выдерживал удары, которые убили бы даже обычного легионера, когда смертельные судороги бросали его из стороны в сторону, словно подхваченный ураганом лист. Подняв глаза, он заметил падающие следом крошечные черные и золотые фигурки.

Юстаэринцы и Легио Кустодес.

Они последовали за ним, героичные и жертвенные.

И обреченные.

Они не были примархами. Они не могли перенести того, что мог он.

Хорус увидел, как одного из юстаэринцев испепелила струя плазменного огня, которая вырвалась из развороченной трубы. Кустодиев, летевших головами вниз, давило падающим мусором и деталями разваливающихся конструкций. Их обмякшие безжизненные тела следовали за ним в глубины мира.

Снизу взвивались километровые молнии. Боевые машины орков взрывались, хаотично движущиеся снаряды рикошетили от стен. Некоторые попадали в Хоруса, опаляя броню и обжигая плоть.

Хорус проносился сквозь пещеры, наполненные крупными механизмами, которые никогда бы не осмелился создать, не говоря уже о том, чтобы привести в действие, ни один адепт Марса. Мир вращался вокруг него, остов Горро разламывался и кричал в преддверии разрушения. Похожие на утесы стены сходились вместе, гигантские балки из килей поврежденных звездолетов гнулись как проволока, струи расплавленного металла вырывались из разваливающихся заводов.