Волк в овечьем стаде - страница 46

— Надеюсь, не по делу Остина Пейли? — настороженно спросил Тим.

— Почему ты спрашиваешь?

— Господи, Марк, держись от него подальше. Сейчас это самый опасный человек в городе. Мне уже звонили…

— Тебе тоже?

Он продолжал, как будто я не перебивал его.

— Думаю, это самое банальное дело. Пусти его на самотек, передай своему помощнику, и все образуется. Но если публика решит, что в ходу личная месть, жди скандала. У этого человека много друзей. Я имею в виду…

— Он преступник, Тим.

— Ну, это пока что не доказано. Люди его защищают. Мне уже кое-кто сообщил, что отказывает тебе и поддержке на выборах, раз ты несправедливо обвиняешь старину Остина.

— Мне жаль это слышать, Тим, правда, жаль, но что ты от меня хочешь?

Он был уверен, что я не последую его совету.

— По крайней мере, обещай мне, что не будешь сам представлять обвинение, — взмолился он.

— Слушай, Тим, неужели ты считаешь, что избиратели возропщут, если я упрячу за решетку насильника, пусть даже приятеля сильных мира сего?

— Ну да, только я говорил о верном деле, а не о таком шатком. Избавься от него, Марк, ладно?

— Я подумаю, — сказал я и повесил трубку.

Он был прав. Я знал это. Не было причин рисковать своей карьерой из-за одного дела. Мои подчиненные обладали достаточной квалификацией, некоторые были блестящими обвинителями. Шеф отдела по сексуальным преступлениям уже вызвался вести это дело, а у него был впечатляющий стаж. Элиот подсказал выход: произнести яркую речь и передать дело подчиненным. Я бы избежал личной ответственности. Что и говорить, я сам вляпался в эту историю. Остин меня обманул, подсунув ложного обвиняемого, но разве это причина, чтобы самолично браться за дело. Кто бы меня осудил, передай я обвинение одному из коллег.

Бекки? Я, конечно, доверял, ей, но не смел переложить на ее хрупкие плечи все тяготы своих дел. Я видел, как много возникало препятствий на пути обвинителя, заинтересованного в вынесении приговора. Только я мог довести дело до конца.

К тому же стоило бы покопаться в подсознании, чтобы отыскать причину моего нежелания передать ведение дела кому-то не менее способному.

— Ну, что скажешь? — спросил я. — Назови подходящего потерпевшего.

— Мне нравятся девочки, — ответила Бекки.

В другое время я бы отпустил шутку на этот счет, но теперь я был погружен в расследование сексуальных насилий над детьми и почти не замечал выхода из тупика.

— Девочки легче вызывают сочувствие. Отцы семейств сойдут с ума при одной мысли, что на месте пострадавших могли оказаться их дочери. Присяжные склонны защищать девочек. А вот мальчиков…

— Мальчики должны сами о себе позаботиться, — добавил я.

— Точно.

— Беда в том, — подчеркнул я, — что в нашем случае трудно призвать девочек в свидетели. Они слишком малы, вряд ли даже опознают его. К тому же он не…

— Да, — перебила Бекки, догадавшись. — Тогда Кевин. Он подходит и по возрасту, и по внешности. — Она посмотрела на меня. — Во время его показаний мне хотелось подойти к нему и обнять, а ведь я не слишком люблю детей.

На данный момент меня это устраивало.

— Но на суде тебе придется проявить к ним симпатию. Ты встречалась со всеми детьми? Они тебе приятны?

— Конечно.

Я почувствовал в ее ответе неискренность.

— Не страшно. Не все обязаны любить детей. Ты не хочешь… не важно. Это не мое дело.

Она все же ответила.

— Нет, хочу. Но ребенка не заведешь с бухты-барахты. Нужна поддержка, и я это понимаю. — Она откашлялась, слегка покраснев.

— Перестань, Бекки, я не верю в это. У такой женщины, как ты, наверняка отбоя нет от претендентов.

— Ха! — Она побледнела. — К тому же к любому не подкатишься с вопросом: «Эй, не хочешь ли завести ребенка?» Это… Ну, у тебя самого есть дети. Ты должен знать.

— Да. Когда рождается первенец, кажется, что это венец всех твоих свершений, частица тебя самого. Проходит время, ты с головой уходишь в работу, ребенок подрастает. Совсем чуть-чуть, но он уже так изменился, что, вернувшись домой через неделю, ты рискуешь его не узнать. Начинаешь задаваться вопросом, действительно ли он плоть от плоти твоей. — Я погрузился в раздумье, из которого меня вывела Бекки, ожидающая продолжения. — Годы спустя ты осознаешь, что это самое важное для тебя, но порой понимание этого приходит слишком поздно.