Волк в овечьей шкуре - страница 12
Тут она запнулась и снова посмотрела на меня очень внимательно. Я моментально понял, с чем это связано. Я во сне часто называл позывной Рысь, а это и есть мой лучший друг Рауль. Она, не сводя с меня глаз, продолжила говорить, замедляя темп:
— Еще дядя Витя…
Мне не стоило труда сделать вид, что я не знаю их. Хотя, если я бредил во сне, то и позывной Вик тоже звучал, так же как и Паровоз, Крупа и многие другие. Среди них также мог быть и Медведь, который погиб. Я тогда был вместе с Мариной на его могиле и рассказывал про своих друзей. А Рауль и Витек часто бывали у нас в гостях…
Вообще, Марина росла, как пацан. Если я приезжал в Омск, то она от меня ни на шаг не отступала. Она вместе с нами была везде, где только можно было быть ребенку. В десять лет она уже стреляла с СВД и довольно неплохо, на ста метрах очков 90 из 100 выбивала.
Мне казалось, что я знаю свою дочь очень хорошо. Она мне даже рассказывала свои девичьи секреты. А как же обижалась ее подруга Ксюха, что я знаю больше, чем она! Сейчас я узнавал Марину совсем с другой стороны. Я старательно пытался не смотреть на ее обнаженное тело и, по возможности, отворачивался. Она и это заметила. У нее была очень развита рассудительность, хотя при мне она всегда стремилась быть послушной девочкой и полагалась на меня, зная, что я всегда что-нибудь придумаю и найду выход из сложившейся ситуации. Иногда она была просто капризной. А сейчас такой выдержке и вере в то, что отец ее вытащит, можно только позавидовать.
Марина тем временем продолжала:
— Они поставят всех на уши — и ментов, и блатных. И потом я не завидую тем, кто меня тронул. Ведь все они контуженые — спокойно закончила она, — им по барабану, одной смертью больше, одной меньше — уже разницы нет.
У меня от услышанного на глазах выступили слезы. Это были не женские слезы, а именно мужские. У меня в душе расцвело чувство гордости за своего ребенка. Я встал и на цыпочках подошел к ней, сел в кресло и, совершив еще одну ошибку, прижал ее к себе так, как это обычно делал. Как отец обнимает свою родную и любимую дочь. И молчал…
— Хватит обниматься! — фыркнула вернувшаяся Даша.
Я посмотрел в глаза Марины и, как прежде, увидел удивленный взгляд.
— Не волнуйся, — сквозь выступившие слезы произнесла она, — мой папа уже рядом, я его слышу, он вытащит нас, поверь.
«Да, дочка, знала бы ты, насколько он рядом, и как ему сейчас мешает этот гребаный ошейник. А то, что я вытащу тебя — тут ты права», — подумал я, а вслух произнес:
— Девчонки, а где тут туалет? И вообще, я хочу помыться. А кормить нас будут, или мы на диете?
Ошибок и проколов в общении с дочерью я допустил очень много. Она стала на меня смотреть не то, что удивленно, а с интересом и со страхом.
— Пойдем, я тебе покажу, но тебе надо одеться.
Только сейчас я обратил внимание на то, что я совершенно голый или, может быть, голая?
— Фррр…! — фыркнул с отвращением я.
Марина подошла к шкафу и достала оттуда такой же, как у нее, пояс и упаковку с чулками. Я обратил внимание, что у всех чулки были черного цвета.
— На, одевай, — подала она мне.
— А не могла бы ты мне помочь? У меня что-то с памятью… — соврал я, т. к. понятия не имел, где перед, а где зад и, вообще, как правильно их одевать.
Взглянув на упаковку, я сразу сообразил, но Марина уже пришла на помощь. Она быстро накинула мне на талию пояс и застегнула сзади крючки.
— Можно застегнуть спереди и просто их перекрутить. Это, конечно, еще проще, чем лифчик, — говоря это, она разорвала упаковку с чулками, быстро собрала чулок и подала мне. — Вот так, чтоб не порвать.
После также быстро справилась со вторым чулком. Подвязки я застегнул сам. Ума много не надо.
— Это и все? — вырвалось у меня.
— Да. Здесь можно ходить только так, а больше и ничего нет.
Я опять удивился выдержке Марины. Она в такой сложной ситуации могла сохранить твердость духа.
Когда я справился с чулками, она подала мне туфли. Это единственное, чему я был рад, т. к. ходить постоянно на цыпочках было тяжело, а на шпильке — даже облегчение. Но здесь шпилька была выше и тоньше. Через что только женщинам приходится пройти, чтобы нам, мужикам, понравиться! Вздохнув, я направился к выходу. Марина шла следом. Выйдя в просторный зал, я остановился. Здесь находились еще несколько девушек, одетые так же, как и мы, только цвета были разные. На нас сразу обратили внимание все присутствующие, особенно уставились на меня.