Волна - страница 5

Эми Смит поспешно подняла руку.

— Я слушаю, Эми.

— Все немцы были нацистами? — спросила она.

Бен покачал головой.

— Нет, на самом деле, менее десяти процентов населения Германии были членами Национал-социалистической партии.

— Почему же никто не пытался их остановить? — воскликнула Эми.

— Не могу тебе точно сказать, Эми, — отвечал Росс. — Я могу только предположить, что они боялись. Нацисты были меньшинством, но меньшинством высокоорганизованным, вооруженным и опасным. Не стоит забывать, что остальное население Германии было разрозненным, невооруженным и запуганным. Кроме того, страна только что прошла период чудовищной инфляции, которая ее совершенно разорила. Возможно, кто-то надеялся, что нацисты помогут возродить Германию. Как бы там ни было, после войны большинство немцев говорили, что ничего не знали о зверствах.

Темнокожий мальчик по имени Эрик нетерпеливо поднял руку.

— Это чушь! — выпалил он. — Как можно незаметно уничтожить десять миллионов человек?!

— Точно, — согласился Брэд, тот, что цеплялся к Роберту Биллингсу перед началом урока. — Это неправда.

Бен ясно видел, что фильм задел большую часть класса, и был доволен. Оказывается, что-то могло их взволновать.

— Что ж, — сказал он Эрику и Брэду, — наверняка я могу сказать только, что после войны немцы утверждали, что ничего не знали о массовых убийствах и концлагерях.

Теперь руку тянула Лори Сондерс.

— Но Эрик прав. Как немцы могли ничего не замечать, если вокруг убивали людей? И еще говорить, что ничего не знали! Как можно так поступать? Как можно говорить такое?

— Все, что я могу сказать вам по этому поводу, — это что нацисты были отлично организованы и их боялись. Поведение остальных жителей Германии — загадка: почему они не пытались их остановить, почему говорили, что ничего не знали? Ответа нет.

Эрик снова поднял руку.

— А я бы в любом случае никогда не позволил такому незначительному меньшинству управлять большинством.

— Точно, — вторил ему Брэд. — Я не дал бы кучке нацистов так меня запугать, что я стал бы притворяться, будто ничего не вижу и не слышу.

Другие ученики тоже тянули руки, но Бен не успел дать слово всем желающим — прозвенел звонок, и класс хлынул в коридор.

Дэвид Коллинз поднялся с места. В животе у него страшно урчало. Сегодня он проспал и пропустил свой обычный завтрак из трех блюд, чтобы успеть в школу. Хотя фильм, показанный мистером Россом, впечатлил его, он думал только о том, что на следующей перемене ланч.

Он оглянулся на свою подружку Лори, но та продолжала неподвижно сидеть за партой.

— Скорей, Лори, — позвал он, — Бежим в столовую. А то будем в очереди торчать.

Но Лори помахала ему, чтобы шел без нее.

— Я догоню!

Дэвид нахмурился. Он разрывался между желанием дождаться Лори и наполнить пустой желудок. Желудок победил, и Дэвид выбежал прочь.

Когда он ушел, Лори встала и внимательно посмотрела на мистера Росса. В классе осталось всего несколько человек. Не считая Роберта Биллингса, который только-только очнулся ото сна. Это были те, кого особенно потрясло увиденное.

— Я не могу поверить даже в то, что все нацисты были жестокими, — сказала Лори. — Я не верю, что хоть один человек может быть таким.

Бен кивнул.

— После войны многие нацисты пытались оправдать свое поведение тем, что они только выполняли приказ и что в противном случае их бы убили.

Лори покачала головой.

— Нет, это не оправдание. Могли убежать. Могли бороться. У каждого своя голова на плечах. Нужно было думать своей головой. Никто не стал бы просто выполнять такой приказ.

— Но они утверждали, что это было именно так, — заметил Бен.

Лори снова покачала головой.

— Это ненормально, — в ее голосе звучало отвращение. — Это абсолютно ненормальное поведение.

С этим трудно было поспорить, и Бен кивнул.

Роберт Биллингс пытался проскользнуть мимо учительского стола как можно незаметнее.

— Роберт, — окликнул его Бен, — постой.

Мальчик замер на месте, не решаясь посмотреть учителю в глаза.

— Ты высыпаешься дома? — спросил Бен.

Роберт молча кивнул.

Бен вздохнул. С начала полугодия он безуспешно пытался наладить контакт с мальчиком. Ему было больно видеть, что ребята дразнят его, что он даже не пытается работать на уроке.