Володя Ульянов - страница 14

— Кто? — спрашиваю я.

— Да брательник твой. С им не заметишь, как доедешь и на ленивых лошадях.

И впоследствии этот парень из соседней деревни Черемышево-Апокаево не однажды спрашивал:

— Скоро ли должо́н приехать твой брательник?

— А что?

— Да уж больно занятный! Я и не видывал таких парнишек — на все у него загвоздки да прибаутки.

Однако передать связно и подробно слова Володи, несмотря на мои приставания, Роман не мог.

— Да рази упомнишь! — отнекивался он, и круглое лицо его еще более ширилось от довольной улыбки.

Весной 1887 года, когда Володя кончал гимназию, в Петербурге был арестован Александр Ильич за участие в покушении на царя Александра III. Была арестована и Анна Ильинична.

Моя сестра Катя, жившая тогда в Петербурге, написала об этом в Симбирск, прося знакомую учительницу, Веру Васильевну Кашкадамову, подготовить тетю Машу и осторожно сообщить ей эту тяжелую весть. Ильи Николаевича тогда уже не было в живых, он умер за год до этого.

Володе первому сказала Вера Васильевна о полученном письме.

С этого времени в жизни Володи произошел перелом.

Тетя Маша уехала в Петербург, а Володя остался старшим в семье.

Мария Ильинична не однажды вспоминала, как заботливо и внимательно относился тогда Володя к ним, младшим сестрам и брату, и как в эти тяжелые дни с первым пароходом приехала моя мать проведать детей.

Александр Ильич был признан одним из руководителей покушения, приговорен к смертной казни и казнен 8 мая 1887 года.

В это трудное время Володя усидчиво занимался; он блестяще сдавал испытания на аттестат зрелости, не забывая, однако, подбодрить и развлечь младших.

Подумать только, какую нужно было иметь нравственную силу, чтобы при таких обстоятельствах, семнадцатилетним мальчиком, выносить так стойко всю тяжесть этой жизненной невзгоды, этого глубокого горя!

Володя окончил Симбирскую гимназию с золотой медалью, хотя педагогический совет гимназии колебался и обсуждал вопрос, можно ли Володе дать такую награду: в го время Симбирскую гимназию обвиняли в том, что она воспитала и наградила золотой медалью «государственного преступника», имея в виду казненного самодержавием Александра Ильича. Однако лишить Володю золотой медали при его блестящих успехах даже и тогдашний педагогический совет не мог.

Летом 1887 года вся семья Ульяновых рано приехала и Кокушкино. Анна Ильинична, как я упоминал выше, уже находилась там под надзором полиции.

Позже всех приехал в Кокушкино Володя.

С самого раннего детства каждое лето, из года в год, и виделся с Володей, и его физические и нравственные изменения были мало заметны. За истекшую же зиму Володя резко изменился: стал сдержанным, реже смеялся, поскупел на слова — вырос. Он сразу стал взрослым, серьезным человеком, но по наружности остался таким же, как и раньше.

Серьезность Володи была глубокая, внутренняя, совсем не напускная. В серьезности Володи не было никакой угрюмости или подавленности. У него появилась не наблюдавшаяся ранее сдержанность, я бы сказал — сознательная, волевая замкнутость. Особенно четко стала проступать черта тонкой иронии, выражавшаяся подчас только во взгляде сызбока, с прищуренным слегка глазом, и в оборотах речи: например, на пошлые или банальные слова собеседника он часто пускал в ход хорошо запомнившееся мне выражение:

«Правильное суждение вы в мыслях своих иметь изволите».

Эту фразу он употреблял, когда не хотел серьезно возражать, но считал нужным отметить недомыслие.

Володя решил поступить на юридический факультет Казанского университета. Доступ в столичные университеты ему был закрыт. Я был очень удивлен и разочарован тем, что он выбрал этот факультет: мне казалось, что юридические науки неизмеримо ниже естественных. Это мнение было тогда довольно распространенным. К тому же на юридический факультет часто шли юноши, не имевшие влечения ни к какой отрасли наук.

Помню, в это лето в Кокушкино приезжал читавший лекции по математической физике в Казанском университете Г. Н. Шебуев. Он долго, очень долго расхаживал с Володей по саду и беседовал. О чем у них шел разговор, не знаю, но слышал потом, как не однажды Шебуев с увлечением уверял, что Владимиру Ильичу