Волосы. Иллюстрированная история - страница 25

. Навыки парикмахерского мастерства повышали шансы на трудоустройство не только для горничных и камердинеров, но и для мужчин и женщин, искавших должность или требовавшихся на удивительное разнообразие позиций: один джентльмен желал нанять опытного конюха, который не только умел бы подковывать лошадей, но и «кое-что понимал бы в прическах»; а женщина, которая хотела получить место помощника учителя в пансионе, отмечала свои навыки владения французским языком, рукоделия и умения убирать волосы131.

Для привлечения потенциальных работодателей некоторые предприимчивые люди, такие как Джон Макдональд, брали уроки у профессионалов, поскольку, хотя стрижка и уход за волосами в основном происходили на дому, существовали и независимые парикмахеры. Уже в XVI веке камеристки и горничные специализировались на стрижке, завивке, окрашивании и укладке женских волос. Например, Бланш Суонстед была камеристкой Анны Датской, жены короля Якова I. После смерти Анны в 1619 году Бланш обратилась к королю с просьбой о пенсии, заявив, что из‐за прислуживания покойной королеве она потеряла своих бывших клиенток и средства к существованию132. Сэмюэль Пипс сообщает нам в своих дневниках, что камеристка супруги Карла II, Екатерины Брагансской, была француженкой по имени г-жа Готье133. В 1747 году Р. Кэмпбелл в своем описании лондонских профессий охарактеризовал горничную как «премьер-министра» женской красоты – злободневный намек на относительно недавнее создание этой политической должности. Горничная «вооружает слабый пол этим опасным оружием, красивыми кудрями и очаровательными локонами: она подстригает их волосы по моде, придавая им всевозможные формы». По словам Кэмпбелла, это ремесло было «чрезвычайно прибыльным»134.

Ил. 2.2. Визитная карточка парикмахера начала XIX века. Парикмахер совершает визиты на дом, предлагая свои услуги дамам и господам, семьям и школам. На витрине справа демонстрируются товары, которые можно у него приобрести, в том числе расчески и щетки, а также такие продукты, как краска для волос, масло макассара, медвежий жир и мыло

Ил. 2.3. Pекламное объявление из газеты 1778 года от некоего мистера Пейнти, дамского парикмахера, открывшего собственную академию для обучения искусству женских причесок

Однако к тому времени, когда Кэмпбелл использовал определение «камеристка» (tire-woman), оно, вероятно, казалось все более старомодным. Развивалась новая профессия, получившая название «парикмахер», и в основном ее представляли мужчины. В течение XVIII века число этих специалистов росло в геометрической прогрессии: во время коронации Георга II в 1727 году сообщалось, что в Лондоне было всего два парикмахера; в 1795 году, по оценкам современников, общее их число в Британии составляло пятьдесят тысяч135. Они оказывали услуги мужчинам и женщинам, продавали парфюмерные товары и средства по уходу за волосами (ил. 2.2), а кроме того – ведь то была эпоха париков – также завивали парики и делали прически с накладками и шиньонами. Некоторые давали уроки, другие открывали собственные академии (ил. 2.3), третьи повышали ставки и открывали для себя мир издательского дела, становясь авторами трактатов и учебников о волосах и парикмахерском мастерстве. XVIII век был золотым веком индустрии волос. Некоторые из таких парикмахеров обрели нечто наподобие звездного статуса. Если у королевы Екатерины была камеристка, то уже сто лет спустя королеве Шарлотте, супруге Георга III, прислуживал парикмахер по имени Суарди. В 1619 году Бланш Суонстед вынуждена была обратиться к королю с просьбой о небольшой пенсии, на которую она могла бы жить, но в 1788 году Суарди потребовал 200 фунтов стерлингов за услуги, оказанные Шарлотте в течение всего одного лета136. Это была огромная сумма по любым меркам, в современном эквиваленте она составляет более 22 000 фунтов стерлингов137. Королева, как оказалось, не готова была пойти на такие расходы, договорившись о том, чтобы нанимать его, только лишь когда потребуется, на основе почасовой оплаты. Тем не менее согласилась ли она нанять Суарди на полный рабочий день или нет – в каком-то смысле не имеет значения, поскольку этот случай служит иллюстрацией необычайно быстрого становления новой профессии, профессионального «затмевания» женщин парикмахерами-мужчинами, принятия новой парадигмы, в соответствии с которой мужчины обслуживали клиенток-женщин, и формирования представления о парикмахере как о гениальном стилисте, который мог диктовать условия сильным мира сего (ил. 2.4).