Волшебная книга Эндимиона - страница 12
Однако, как говаривали когда-то умные люди, ничто не вечно под луной, и наступило то, что предвидел и чего боялся Блейк: родители снова начали ссориться. Правда, дело не доходило до криков или рыданий, но что-то им мешало жить в мире и согласии.
И вот из-за всего этого они сейчас здесь, в Оксфорде, а отец остался по другую сторону Атлантического океана…
Блейк снова взглянул на сестру.
— Не обижайся, — сказал он. — Это правда всего-навсего книга. Только без слов и картинок. Посмотри, если хочешь.
Он дал ей подержать книгу и затем поставил на полку между двумя другими толстыми томами.
Потом обнял сестру за плечи и сказал:
— Пойдем, Дак. Подождем маму в другом месте. Здесь душно.
Глава 2
Блейк уселся на мраморных ступеньках, ведущих к выходу из библиотечного зала на галерею. Старинные часы на стене позади него устало тикали. Сколько здесь стенных часов! В каждом зале.
А прямо под часами, в застекленном шкафчике, находилось одно из главных сокровищ библиотеки: толстенный манускрипт, переписанный более пятисот лет назад обитавшими тогда в этом колледже монахами.
Он подошел и почти уткнулся носом в стекло, чтобы получше разглядеть раритет.
Страницы раскрытой рукописи были украшены тщательно выполненными рисунками, изображавшими золотистые цветы и зеленые листья, краски которых на удивление сохранили былую яркость. Когда он подышал на стекло и протер рукавом, они заблестели еще сильней и колонки рукописных букв стали видны отчетливей. Однако понять он все равно ни слова не мог.
Его сестра находилась тут же, возле высокого шкафа с выдвижными ящичками, в которых были карточки на все библиотечные книги. Но Дак это не интересовало: наклонившись, она гладила неизвестно откуда появившегося Мефистофеля, который свернулся у ее ног, как огромная черная запятая.
Блейк снова уткнулся в стекло. На этот раз его внимание привлекла большая темно-красная буква «О», с которой начиналась левая страница рукописи. Не сама буква, а то, что изображено внутри нее: это была тонко нарисованная фигура монаха в темной рясе. Он сидит на высоком стуле, а на коленях у него совсем крошечная, похожая на горбуна, кукольная фигурка в одежде желтого цвета и шутовском колпаке. Интересно, что все это означает?
Рядом с рукописью Блейк заметил отпечатанное на пишущей машинке пояснение:
«Прописная буква «О». Здесь писец Теодбрик выслушивает наказ от старца в желтом одеянии, личность которого неизвестна. Рукопись относится к середине XV века».
Ничего не понять!.. Блейк отвернулся от стеклянного ящика. А мамы по-прежнему нет!.. Какая скука!.. И зачем они пишут неправду!
— Никакой он не старец! — с возмущением проговорил Блейк, обращаясь к себе самому, а также к сестре и коту Мефистофелю. — А самый обыкновенный мальчишка. Это всякому видно. Старца на коленях не держат!
— А вот и ошибаешься, — раздался голос от лестницы, ведущей наверх.
По ней только что спустилась миссис Пола Ричардс, а он и не видел. Она приблизилась к лежащей взаперти рукописи, водрузила на нос очки с большими выпуклыми стеклами и, тыча пальцем в непонятные строчки, что-то, видимо, прочитала на неизвестном Блейку языке, а потом не то перевела с этого языка, не то сказала от себя:
— Этот писец по имени Теодорик с большим уважением относился к нему… к человеку в желтой одежде. К его знаниям и учености. Ребенок не может знать того, что знал он. А то, что тебе показалось на рисунке… Ну, это как смотреть и как видеть…
Блейк собрался возразить, как вдруг заметил, и это его сразу заинтересовало, что изо рта у мальчика-старца вырывается какой-то пузырчатый поток из букв.
— А это что? — спросил он. — Его слова, да?
Миссис Ричардс наклонилась, протерла очки и потом произнесла:
— Он говорит, что мудрость разговаривает на языке молчания.
Блейк нахмурился.
— До меня не доходит, мэм.
Она рассмеялась.
— Честно говоря, до меня тоже не совсем…
И она стерла носовым платком следы, которые могли остаться на стекле шкафчика от пальцев Блейка.
— Идите сюда, Блейк… Дак… — послышался голос от дверей на галерею. — У миссис Ричардс есть дела поважнее, чем беседовать с вами.