Волшебная шкатулка - страница 5

После этого Бродриба, который и сам был таким человеком, пришлось успокоить еще одной рюмкой портвейна.

— И учтите, — продолжал он, — когда я говорю бедность, то это нужно понимать буквально. Те жемчужины, были оценены в пятьдесят тысяч фунтов. И когда горемычная мисс Мэйбл выплатила деньги, ее ожидала нищенская жизнь. По правде говоря, ей приходится продавать одно за другим всякие там свои украшения, чтобы покрыть ежедневные расходы. Я готов повеситься, как подумаю, на что же она будет жить, продав свое последнее добро. Но не хочу тратить ваше время на эти личные заботы. Вернемся, как говорят, к нашим баранам.

Прежде всего о жемчужинах. Следов их так и не нашли: похоже, преступники и не пытались их сбыть. Знаете ли, жемчужины сильно отличаются других драгоценных камней. Большой алмаз можно распилить, попробуйте распилить большую жемчужину! Да и стоило это ожерелье так дорого не столько из-за размеров, совершенной формы и «чистоты» отдельных жемчужин, сколько из-за того, что все они были подобраны. Разрозненные жемчужины стоили бы гораздо дешевле.

А теперь вернемся к нашему приятелю Уэниси. Как я уже говорил, он исчез, но потом объявился в Лос-Анджелесе: его схватила полиция, обвинив в ограблении и убийстве. Японец попался на горячем и заслуженно получил смертный приговор. Но по какой-то причине — или как я думаю, без всякой причины — приговор заменили на пожизненное заключение. В такой ситуации английская полиция, ясное дело, ничего не могла поделать, тем более что и улик-то против Уэниси не было.

По профессии этот Уэниси был металлистом. Он делал этакие милые безделушки, что так любят японцы, поэтому ему позволили в тюрьме устроить маленькую мастерскую и понемногу заниматься своим ремеслом. Среди сделанных им вещей была и небольшая шкатулка, изготовленная им в виде сидящего человечка. Эту шкатулку Уэниси просил передать своему брату. Я не знаю, было ли у него разрешение на изготовление этого подарка, да это я не имеет теперь значения, потому что вскоре Уэниси подхватил грипп и через несколько дней умер от воспаления легких. Немного спустя, тюремному начальству стало известно, что брат Уэниси погиб за неделю перед этим в перестрелке в Сан-Франциско. Поэтому шкатулка осталась в тюрьме.

Приблизительно в это же время одна американская дама пригласила мисс Бонни сопровождать ее в поездке по Калифорнии. Мисс Мэйбл с благодарностью согласилась. В Калифорнии она посетила тюрьму, чтобы спросить, не сделал ли Уэниси какого-либо заявления насчет украденных жемчужин. Вот тут она и узнала о его недавней смерти, и директор тюрьмы, не имея возможности помочь мисс Мэйбл, подарил ей на память эту шкатулку. Случай этот попал на страницы газет и… Ну, вы знаете, какая в Калифорнии пресса. «В этом деле что-то нечисто…» — так высказались газеты. Оказывается, уже несколько японцев с сомнительным прошлым обращались к администрации тюрьмы с просьбой вернуть им шкатулку как законным наследникам Уэниси. Потом была ограблена комната мисс Мэйбл (но шкатулка находилась в сейфе отеля), а за ней самой и за ее спутницей так настойчиво следили разные типы, что женщины забеспокоились и тайком выехали в Нью-Йорк. Но там их ограбили вторично, снова неудачно, и опять за ними начали следить. В конце концов мисс Бонни, понимая, что своим присутствием может накликать беду на подругу, решила вернуться в Англию. И, никого заранее не предупредив, села на пароход.

Однако и в Англии ей не давали покоя. У нее все время было неприятное ощущение, что за ней постоянно следят. Ей казалось, словно она время от времени встречает на улице японцев, особенно вблизи своего дома. Конечно, причиной всего этого кошмара была проклятая шкатулка, поэтому, когда мисс Мэйбл рассказала мне обо всем, я сразу же спрятал эту штуку в карман, отнес в свою контору и положил в сейф. Именно там, естественно, и было ей место. Но она недолго пролежала в сейфе. Как-то мисс Мэйбл сказала мне, что Южно-Кенсингтонский музей устраивает выставку восточного искусства и она хочет вместе с другими безделушками выставить и шкатулку. Я, как мог, умолял ее не делать этого, но мисс Мэйбл стояла на своем. В конце концов мы отправились в музей вдвоем: она несла в сумке керамику и что-то еще, а я сопровождал ее со шкатулкой в кармане.