Волшебное наследство - страница 9

Пес, будто поняв, что теперь он получил имя, выразил согласие с таким выбором: встал на задние лапы и, виляя хвостом, облизал Виту лицо.

— Ну, ну, будет, — рассердился мальчик, утираясь обтрепанным рукавом рубашки, — хватит благодарностей.

Тем временем утренняя дымка рассеялась, взошедшее солнце все чаще пробивалось сквозь тучи, являя миру свою красу. Проглотив последний кусочек, Вит почувствовал, как на него наваливаются и печаль, и тоска, и страх за отца.

— Пора нам, Лохмушик, пойти поспрашивать, что с папенькой. Может, удастся что сделать, а мы должны что-нибудь сделать, даже если придется перевернуть вверх дном весь город и вдвоем выступить против этого герцога. Мы должны что-то придумать и выполнить это, ты уж мне поверь.

Лохмуш гавкнул, давая понять, что он полностью согласен и одобряет Витово решение. Мальчик встал и потянулся — даже косточки захрустели. Пес, словно отражение в зеркале, тоже потянулся. Вита это рассмешило.

— С тобой, похоже, не соскучишься, — заметил он, — но сейчас, милый Лохмуш, нам не до игр и проказ — нам с тобой надо подумать о более важных вещах, как сказал бы, наверное, мой отец. Он тоже собак очень любил. Ну, пошли.

Но они не пошли. По крайней мере, не сразу. Выходя из кухни, Вит понял, что не сумеет запереть дом, и его может разграбить первый охотник до чужого добра. Уж коли войдут, то выйти постараются не с пустыми руками. Выгребут все из кладовки, это уж как пить дать, а он потом побирайся или с голоду помирай.

— Придется, Лохмуш, что-то предпринять, нужно как-то позаботиться о наших запасах, а то худо нам придется.

И Вит стал соображать. Тайник можно сделать только в подвале или на чердаке. Но в подвале, конечно, полно мышей. Сало и мыши! Чего уж лучше! Значит, на чердаке. На чердаке уже потому хорошо, что там не так сыро, как в погребе, где хлеб быстро заплесневеет. На чердаке у Вита была ниша, куда он прятал игрушки, деревянную саблю и лук со стрелами. Это был укромный уголок, куда никто не заглядывал. Ниша будет в самый раз, хоть и около чердачного окна, но все-таки в темноте — кто не знает, вряд ли отыщет. Но пыли там — просто сугробы.

Чтобы завернуть свои запасы, Вит набрал всяких полотенец и тряпок. И перетащил их на чердак, поднявшись по крутой, узкой лестнице. Сначала один за другим отнес караваи, потом дважды сбегал за салом — двумя порядочными шматками и еще два раза спускался за яблоками и сушеными грушами. Лохмуш, взбудораженный этой беготней, а главное, самим чердаком, полным удивительных и загадочных запахов, шастал за мальчиком по пятам. Пока Вит укладывал и маскировал свои запасы, пес совал свой нос во все углы, фыркал и чихал, потому что всюду было полно пыли, которую он сам и поднимал.

Вит был целиком поглощен работой и не обратил внимания на то, что тем временем вытворял Лохмуш. Когда же все дела были закончены и они опять спустились вниз, он заметил, что пес треплет какую-то тряпку или что-то в этом роде — то подбросит в воздух, то снова схватит.

— Что это у тебя? — окликнул он собаку. — А ну, дай сюда.

Пес, которого бывший хозяин приучил повиноваться, немедленно послушался и положил лохмотья к ногам мальчика.

Вит поднял.

— Шапка, — удивился он. — Где ты ее взял?

Но потом сам над собой посмеялся. Что удивительного, если у шапочника на чердаке нашлась старая шапочка? И все-таки в ней было что-то особенное. Вит никогда не видел ничего похожего ни в отцовской мастерской, ни в лавке. Это была красная фетровая шапочка, слегка прикрывавшая уши, только необычная по форме. Пыли в ней небось хватает, подумал мальчик и вышел в мастерскую, чтобы вытрясти. Он бил ею о перевернутую полку, и пыль взвивалась облаком, как дым после пушечного выстрела.

Вот наконец пыли вроде бы и нет. Это и впрямь была красивая шапка, из фетра, такого мягкого и нежного, словно бархат. Как же она оказалась на чердаке? Впрочем, сейчас это не так уж важно. Вит был рад шапочке. Мы ведь знаем, что шапку он надевал разве что в самые лютые морозы.

Мальчик примерил находку. Смотри-ка, словно по нему и сшита — прикрыла длинные волосы, изящно легла на уши.