Волшебное очарование Монтаны - страница 10

Удача — это сочетание времени, места и действия, на которые у счастливчиков чутье. Остин не был самым сообразительным на своем курсе Чикагского университета. Не вкалывал больше других на бирже, но у него было чутье. Он не только прислушивался к мнениям биржевиков, но и улавливал скрытые подвижки на бирже в целом. Наблюдал за рынком. Изучал компании. Учитывал погодные условия, просматривал «Фермерский альманах», следил за международной политикой. Слушал свой внутренний голос.

Одной из составляющих успеха было одиночество Остина. Даже когда он был с Кэлли, чувство одиночества не покидало его. Не обремененный семейными заботами, Остин сосредоточился на мыслях о торговых делах. В то время, когда его коллеги ломали головы над тем, что подарить своим женам и подружкам на день рождения, Рождество или в День святого Валентина, Остин думал о том, как новейшие высокотехнологичные компьютерные компании влияют на резкий взлет индекса Насдак. Лишь в последнюю минуту он кидался в магазин, чтобы купить что-нибудь для Кэлли, и заказывал дорогой ужин в ресторане «Чез Пьер», что и было для нее «настоящим» подарком.

Нет ничего удивительного в том, что в конце своего самого богатого на события лета Остин чувствовал себя совершенно измотанным. Рыбалка должна была снять напряжение.

Двухнедельная поездка началась с поломки сотового телефона в такой глуши, где даже радиопередатчики были в диковинку. Поначалу Остин воспринимал это с руганью, но на четвертый день сделал два важных открытия. Во-первых, он понял, что в глухих местах Монтаны одиночество тяготит его куда меньше, нежели в четырехмиллионном Чикаго. Второе открытие состояло в том, что естественная красота гор и долин пробудила в его душе нечто необъяснимое. Он испытывал благоговение перед каждым деревом, водопадом, зверем, птицей. У него возникло странное чувство, будто впервые он очутился дома.

Все дни поездки он утаивал от Бреда и Стива то, что творилось у него в голове… и на сердце. По возвращении в Чикаго Остин стал наводить справки о том, какие фермы, усадьбы и тому подобное выставлены на продажу в штате Монтана. В рождественские праздники он снова съездил на пять дней в Биттеррутские горы.

Удача, а не тоска, привела Остина в дом Харрисонов, которые приютили его с дороги, угостили кофе с пирогом. Красота окружающей природы буквально лишила странника дара речи, но он все-таки нашел в глубине души силы спросить Харрисонов, есть ли хоть малейший шанс купить у них эту землю.

Хозяева быстро согласились. Они сошлись в цене и заключили сделку…

Вернувшись от доктора, Остин припарковал грузовик рядом с грудой бревен и кирпичей во дворе перед домом и замер, вдыхая полной грудью пьянящий живой и чистый горный воздух.

«Ни у кого нет столько звезд, сколько у меня», улыбнулся Остин, взглянув на небо.

Машинально он повернул голову в сторону владений Моники, простиравшихся за его землей словно волшебное пурпурное покрывало. Ни единого лучика света не пробивалось оттуда. «Интересно, спит Моника или мечтает? — подумал он. Сожалеет о том, что выстрелила в меня, или ей все равно? — На гребень холма взошла полная луна. — Нет, не все равно», — мелькнуло у него в голове. Та свирепость, с какой Моника защищала от него свои владения, подсказывала, что ей не все равно. По-видимому, ранчо значит для Моники очень много. Живя в Чикаго, Остин никогда не задумывался о том, где живет, нравится ли ему там жить.

Теперь он чувствует среду обитания почти так же, как Моника. Эта земля стала его домом. Здесь он нашел умиротворенность, гармонию с тихими ветрами, с горными массивами, обступавшими долину. Нельзя сказать, что его городская жизнь сложилась как-то из рук вон плохо. Просто в ней не хватало гармонии. Если бы он не попал в Монтану, то продолжал бы жить в городе в довольстве. Наверное, банально говорить, что, окунувшись в живую природу, он обрел себя, но это правда. Со стороны, возможно, могло бы показаться, что одной из главных причин подобного перерождения стала встреча с Моникой Скай, но для самого Остина этот вопрос еще требовал разрешения.