Волшебный шар

Женька Коростылев терпеть не мог, когда его называли Женей. Женя — имя девочковое. Одну букву поменяй — и получится вообще «жена». Для мужчины не подходит. А «Женька» — уже нормально звучит.

Как всем, наверное, понятно, объяснить это труднее всего учительницам. С родителями, да и с ребятами договориться куда проще. Женьке как-то с учителями в этом смысле повезло. А вот его подруге Луше — не очень. Чуть ли не через день, когда Женька и Луша шли домой, она мрачно фыркала и жаловалась: «И опять она — Элеонора Васильченко, не вертись! Элеонора, вылезь из-под парты!…» Так-то кому в голову придет звать девочку полным, да еще таким пышным именем, даже если оно ей и досталось от бабушки? Кроме учительницы, никому.

Луша училась не в пятом, как Женька, а только во втором классе. И это значит, что учительница у нее была одна на все уроки, просто потерпеть два урока в неделю не выход. Женька даже как-то попытался ее учительницу уговорить, но та его и слушать не стала. Луша ведь Женьке была не сестренка, а просто их родители дружили друг с другом. Сначала он помогал качать колясочку, потом водил Лушу за ручку. А теперь они вместе ходили из школы домой, да еще ездили по субботам в изостудию.

Женька и Луша были вполне обычные ребята. Я рассказываю о них из-за одной совершенно необычной истории, которая произошла этой весной. История эта на вид совершенно не похожа на правду. Но если кто-то мне не поверит, может поехать в первую детскую больницу и поговорить с главным врачом. Он все подтвердит.

В тот день, когда начались все эти удивительные события, Женька с Лушей отправились погулять после рисования. До летних каникул оставался ровно месяц, мамы с папами еще не решили, куда они все поедут. Может быть, в Хакассию, а может, на юг. Впереди было воскресенье, а уроки и у Женьки, и у Луши были сделаны.

Мальчишки в Женькином дворе привыкли, что он часто выходит гулять с девочкой. А что такого? У двоих из них были свои сестры, а у одного — шестилетний брат, который ходил за ним, как хвостик. Лушу тоже из компании не прогоняли.

В тот раз они целой компанией играли прямо у подъезда девятиэтажного дома. Козырьки подъездов опирались на бетонные резные опоры, словно придуманные для того, чтобы по ним лазать. Ребята забирались на две-три приступки и прыгали с них на асфальт у подъезда. Серега залез на четвертую приступку с обратной стороны и прыгнул с нее прямо в газонный куст. Куст затрещал. Во все стороны полетели молодые зеленые листики. Женька пожал плечами.

— В куст-то и я смогу, — сказал он, — ты на асфальт прыгни.

— Думаешь, куст — это подушка? — сердито отозвался Серега, вытаскивая из волос колючки.

— Он не нарочно, — поддержала Сережку Луша, — ты же видишь, каждая приступка все сильнее от дорожки повернута.

— А ты в разговоры не лезь, — оборвал ее Сережка, которому колючий куст сильно попортил настроение, — девчонкам в углу сидеть надо и бояться, ясно?

— Да я на асфальт даже с шестой прыгну, — сказала Луша, — перейти же можно по приступкам на другую сторону.

— С шестой на асфальт даже я подумаю еще, прыгать ли, — пожал плечами Вадим, — а тебе и вовсе нечего.

— А я не боюсь и прыгну, — заупрямилась Луша.

— Но ты же маленькая, — попытался унять ее Женька, — к тому же девочка. Нечего девчонкам прыгать с высоты.

Луша топнула ногой и посмотрела на мальчишек.

— Но это же неправильно!

— Плевали мы на ваше неправильно, — протянул Матвей.

— Глупости говоришь, — ответил Денис.

— А ты меня не учи, — надулся Матвей, — еще нашелся девчачий заступник!

— Зачем ты вообще ее привел? — спросил Валя.

— От девчонок вообще одни неприятности, — сердито сказал Сережка и пнул старую банку.

— Я прыгну! — крикнула Луша.

— Нет. А то я твоей маме скажу… и вообще тебя с собой брать не буду больше, — противным взрослым голосом сказал Женька и отвернулся. Он не любил строжиться, даже когда считал, что прав.

— Ну-ну, — мрачно сказала Луша, — увидим!

Женька услышал, как хлопнула дверь в подъезд, и нахмурился.

Лушка, конечно, была не права. Главное даже не то, что она девочка, а то, что Женька боялся за нее. Все-таки только второй класс. Ну, уже почти третий. С шестой приступки высоко.