Волшебство без прикрас - страница 10

– По голове себе постучи, конь педальный!

Ворота нам открыл тощий паренек. Увидев тролля, он тяжело сглотнул, после чего произнес:

– Простите великодушно, мистер Хмурый…

– Запрягай! – сказал Гротт, отвесил конюшонку легкую оплеуху и вошел внутрь. Я последовал за ним.

Когда экипаж готов был отправляться, Гротт послал меня за Шебом и Гектором. Я неторопливо вернулся в трактир, поднялся на второй этаж и зашел в комнату, в которой, как мне казалось, должны были быть гном и волшебник.

В комнате никого не было.

Миг спустя, я понял, что ошибся дверью и, хотел было выйти, но тут вспомнил, что пошел по наклонной. Теперь я – вор, работаю в банде волшебника Шеба! Мне просто не положено вот так выходить из пустой комнаты, не «осмотревшись» в ней, как следует.

Немного пошарившись, на прикроватной тумбочке, я нашел шкатулку, а в ней перламутровый шарик сантиметров семь-восемь в диаметре.

– Жемчужина, крупная, – довольно произнес я, рассматривая находку.

Как вдруг, за дверью, послышались приближающиеся голоса:

– Я тебя для чего оставил, идиот? Чтобы ты присматривал за ней! – произнес суровый мужской голос.

– Не в штаны же мне было отливать, – раболепно ответил ему второй.

– В штаны…

Что-то мне подсказывало, что это были хозяева шкатулки…

– Вот видите? На месте шкатулочка, – довольно произнес раболепный. – Да и кому в голову придет, что в подобном месте, может быть…

– Замолчи! – перебил его суровый. – Мало ли кто услышит? Бери и пошли.

Когда дверь хлопнула, я выбрался из шкафа и поторопился покинуть комнату, пока те олухи не заметили подмену.

От Вройса до Эйвильстинна было три дня пути. Мы ехали в экипаже, точнее, я и Гротт на козлах в роли кучеров, а Шебб и Гектор в самом экипаже, на мягких сиденьях. Хорошо устроились гады.

– А почему мы не можем переместиться сразу туда, куда нам нужно? Не теряли бы время, – спросил я.

– Нельзя, заметят, – ответил Гротт.

– Кто?

– Волшебная стража.

Тролль отвечал на мои вопросы неохотно, но я не сдавался и продолжал расспрашивать, до тех пор, пока самому не надоедало тянуть из зеленого здоровяка каждое слово.

– Ты и Гектор, тоже волшебники?

– Я, тролль, а Гек – гном, – проворчал он.

– И? – не понял я.

– Наши расы не предрасположены к обладанию магическими способностями.

– А, как можно об этом узнать?

– Ха! – усмехнулся тролль. – Поверь, если б она у тебя была, то ты узнал бы об этом первый.

– Жаль, – вздохнул я.

Моя рука скользнула в карман джинсов, где лежала жемчужина, которую я стащил у парочки олухов на постоялом дворе. «Первый трофей на воровском поприще! – промелькнула в голове гордая мысль. – Интересно было бы посмотреть на их лица, когда они обнаружат в шкатулке морковку…»

– А при помощи волшебных предметов, можно стать волшебником?

– Угу, – кивнул Гротт.

Я мечтательно закатил глаза, представляя лица своих знакомых, когда вернусь домой с полными карманами баблосов и всяческими магическими штучками.

«Может во власть пойти? Почему бы и нет? При помощи магии, хоп, и в дамки!»

С наступлением сумерек мы съехали с дороги и стали готовиться к ночевке. Собрав хворост, я и Гротт развели костер. Гек раздал всем по куску солонины, причем мне самый маленький, и по краюхе хлеба.

– Как тебе Вройс? – поинтересовался у меня Шеб.

– Необычно все тут, ни как дома…

– Ды уж да! – рассмеялся Гек.

– Скажи, а у вашего мира есть какое-нибудь название?

– Вройс.

– Как и город?

– Чаще всего, мир называют так же как его столицу, – кивнув, сказал волшебник.

– Не всегда, – заметил Гек, – вот мой родной мир зовется Дорвер, а столица Тверк-на-Скале.

– Тверк? – усмехнулся я, вспоминая специфику одноименного женского танца, представляя его исполнительниц на скале.

– Не тверк, – передразнил меня гном, – а, Тверк-на-Скале!

Он говорил с еле уловимым акцентом, однако придавал этому, на удивление большое значение.

– Разница-то в чем? – уточнил я.

– Трудности перевода, – пояснил Шеб, – кольцо-полиглот не всегда точно передает тонкости языка. А, если вдруг попадется какой-нибудь редкий диалект или идиома, – он щелкнул языком и развел руками, – порой, приходится соображать на ходу.