Волшебство Буйного леса - страница 71

Лада покраснела, отвела глаза. Жехард шумно вдохнул носом воздух и снял с себя иллюзию, тут же вырастая за Ладой стеной. На её плечо легла белая ладонь с длинными узкими пальцами. Лада невольно наклонила голову, поднимая плечо, чтобы коснуться щекой руки Жехарда.

Кеф на некоторое время потерял дар речи.

– Ты – не ты! Ты – арджазиец! Штюх! Ты знаешь, на кого похож? Ты.... Ты же Жехард Алозийский!

– Я просто Жехард, Кеф. И не смей ни в чём упрекать Ладу, будешь иметь дело со мной.

– Конечно, в чём её упрекать, тем более что ты … арджазиец!

– Кеф, а ты не забываешься? – вкрадчиво спросила Дейра. Парень побледнел, отступил.

Сверкнул ещё один портал, и из него шагнул хмурый Ларден в изысканной голубой рубашке, с повязкой, скрывающей ауру.

Короля Серона поприветствовали только лёгкими кивками.

– Ваше высочество… – проговорил Кеф. – Я не знал. Не знал всей опасности…

Ларден остановил его жестом, мол, не надо слов. Лада рассмотрела на его груди агатовый кулон. Ее собственный тоже начал теплеть.

– А я уже даже хочу, чтобы твари появились, надоело быть всегда настороже, – мрачно сказала Дейра, сбежала по ступенькам во двор, крутанулась, глядя на небо: – Где ж вы, гости дорогие?

Начали спускаться сумерки. Отправлять Кефа из лесу не стали: он выразил желание проверить, не выдумала ли Дейра кегретов.

– Отлично, будешь приманкой, – мрачно улыбнулась ведьма.

Блик предупредил, что кегреты летят, но пока далеко.

Дейра позвала Жутю и отправила его в лес, приказав до утра не являться. Медведь недовольно рыкнул, но ушёл. Ладу еще больше охватила тревога: по дороге твари могут навредить донкам. Сумеют ли они защититься, успели ли сделать щиты? Если раньше она досадовала, что её сила увеличилась и нужно постоянно сливать излишки в кристалл, то сейчас она лихорадочно думала, как можно использовать её, чтобы защитить не только себя.

– Сгиреля звали? – спросил Ларден.

– Ещё нет. Он сам придет, почувствует опасность.

– Зови его сейчас.

Дейра активировала видимц, вызвала линса. Сгирель пообещал вскоре прибыть. Стало странно тихо – перестали петь птицы.

Жехард и Ларден принялись укреплять купол. Кеф сидел на корточках возле западной стены дома, угрюмо смотрел на покрашенный сарай.

Возвратился Блик с предупреждением, что кегреты приближаются.

– Кеф, в дом! Ты самый уязвимый, нельзя чтобы они тебя увидели! – крикнул Жехард и быстро послал в купол над домом еще порцию магии.

И тут началось.

Кегреты летели птицами, окутанными чернотой, но одна их часть приземлилась и превратилась в громоздких зверообразных монстров. Точно полутехнические, чудовища двигались со странной скоростью и одновременно неуклюжестью – их движения были рваными, грубо сколоченные тела казались каменными, но отливали железом. Глаза кегретов пугали блеском даже в сумерках. Из клювов и пастей вырывался чёрный огонь.

″Кге-гре, кге-гре,″ – слышалось со всех сторон.

Кегреты налетали на купол, возвращались и лупили в него кляксами дыма вперемежку с порциями гудящего огня. Сила ударов увеличивалась с каждым разом. В места, размягчённые огнём, били лапами, крыльями, клювами, царапали когтями. Кегреты казались нелепыми, несерьёзными, но было заметно, как раньше прозрачный, а теперь закопченный свод, в который столько сил вложили, всё же поддавался.

– Где их столько набралось? – выдохнула Лада. Ей было страшно. В деревне донков напали всего три птицы и то меньшего размера, а тут…

"Стоп! Не бояться! Какая разница, какая форма и размер печенек, если они сделаны из одного теста? – сказала себе мысленно, – Как недавно легко уничтожились монстроптицы, так теперь истреблятся и монстрозвери!" Как ни странно, от этой мысли стало легче, страх отступил, в голове прояснилось.

Сквозь дыру в куполе проник кегрет. Жехард достал его пульсаром. Монстр глухо заклекотал и развеялся дымом. Вторую тварь уничтожил король. Завоняло гарью.

"Горелое печенье. Это всего лишь горелое печенье!"– опять напомнила себе Лада, зажмурившись, уже вслух.

– Все в дом! – скомандовал Ларден.

Забежали в него за миг до того, как в продырявленный купол ринулись кегреты. Дверь дома сама закрылась, засияв; окна тоже замерцали.