Воля богов! - страница 10

– Дрыхнет он! – ругался по дороге Гермес. – Мечтам предаётся, пасторальные сны смотрит! Мечтаешь о пасторальной идиллии, так и женился бы на какой-нибудь пастушке кривоногой – она тебя за то, что из грязи вытащил, боготворила бы полгода, а то и больше. А твоя жена не пастушка, а богиня. Ты разницу-то понимаешь?

Они приземлились у входа в пещеру, откуда вырывался яркий свет и слышался детский плач. Это была кузня Гефеста. Пелей впереди Гермеса помчался туда и у самой печи увидел Фетиду. Вокруг были разбросаны детские пелёнки. Увидев мужа, она быстро схватила за ногу последнего ребёнка и сунула его в огонь.

– Не смей! – заорал Пелей и, метнувшись к печи, выхватил сына из пламени. Тот был жив. Нестерпимый жар, в котором он только что побывал, не причинил ему никакого видимого вреда. Младенец орал как ни в чём не бывало. Отец прижал его к груди и поспешно отступил, боясь, что мать захочет его отнять, но Фетида не стала их преследовать.

– Что ж ты творишь, изуверша! – в слезах закричал Пелей.

Фетида раскинула руки, наклонилась назад и закричала, обращаясь не только к Пелею, но и к Гермесу, и к вбегающему Гефесту, на ходу завязывавшему пояс:

– Вы видели?! Он бессмертен! Мой Ахилл бессмертен! Он неуязвим. Он бог! Он величайший из всех богов!

– Ненормальная! – воскликнул Пелей. – Убирайся, идиотка! Не жена ты мне больше!

Фетида окинула его взглядом, полным такого презрения, что унизил бы и таракана:

– Ты приказываешь богине? Да я и сама бы с тобой не осталась. Пропади ты пропадом, червяк недостойный!

Сказав это, она вышла из пещеры, обернулась дельфином, нырнула в море и уплыла в неизвестном направлении.

Пелей застыл с плачущим ребёнком на руках.

– Иди уж, – сухо сказал ему Гермес. – И так от шума уши закладывает. Домой дорогу сам найдёшь – я тебе не такси. – И, обращаясь теперь уже к Гефесту, заорал: – Что ты здесь за бардак развёл! Тут тебе проходной двор или режимное предприятие?! Оружие, драгметаллы, открытый огонь везде, а шастают кто ни попадя!

– Так ведь Фетида мне как мать… – начал было оправдываться Гефест, но Гермес только отмахнулся от него и вышел из кузни.

Он глубоко вдохнул прохладный ночной воздух и прислонился к скале, пытаясь успокоиться.

В голове у него зазвенело.

Его внутреннему взору представился Зевс, сидящий на троне, отчасти скрытый за тёмными облаками. Гермес беспомощно развёл руками и сказал:

– Не вели казнить, Кроныч! Сын Фетиды… да ты и сам уже всё знаешь.

Зевс невозмутимо смерил его взглядом и своим обычным спокойным и величественным тоном ответил:

– Пустое.

Никому: ни смертным, ни богам не дано ни понять, ни предугадать мысли и замыслы Зевса, но Гермес так давно с ним работал, что ему сейчас показалось, будто он заранее предвидел, что громовержец скажет именно это слово. Тем не менее Гермес, быстро отдышавшись, всё же попытался уточнить:

– Она сунула его в печь Гефеста, но он остался жив и теперь стал ещё и неуязвим. Он бессмертен, Кроныч!

Зевс безразлично пожал плечами:

– Мало ли на Олимпе бессмертных? Что с того? Ребёнок нам не помеха. А когда вырастет – видно будет.

И, посмотрев ещё раз на Гермеса, он ласково улыбнулся и добавил:

– Ты устал, сынок. Отдохни и успокойся. Завтра даю тебе выходной.

Образ Зевса пропал от внутреннего взора Гермеса так же быстро, как и появился.

«А Фетида-то как изменилась, – подумал Гермес. – Была такая милая, беззаботная, весёлая. И вот теперь, как стала из дочери Нерея матерью Ахилла, не узнать её».

Считается, что боги не меняются со временем. Это не так. Просто короткой человеческой жизни обычно не хватает, чтобы заметить их изменения. Боги, как и все, взрослеют, мужают и стареют. Даже у вечного ребёнка Эрота взгляд глубокого старца – это замечали все, кому довелось посмотреть ему в глаза. Новорождённый Гермес, шутя и без всяких сомнений, украл у Зевса его перун – скипетр, мечущий молнии, а сейчас тот же Гермес не смел взглянуть на этот перун без содрогания.

Лишь Зевс неизменен. Точнее, его изменения не доступны ни взорам смертных людей, ни взорам бессмертных богов.

Перед собранием богов предстал задёрнутый тканью предмет. Боги рассаживались перед ним, а вокруг суетились Гефест и Аполлон. Зрители тихо переговаривались, гадая, что им сейчас покажут. Ждали Зевса.