Воля богов! - страница 14

Далёкая Австралия содрогнулась землетрясением, мощное цунами смыло несколько островов в Тихом океане. Но небо над Элладой оставалось светлым и безоблачным.

– Да, мне, пожалуй, этот орёл и самому надоел, – дружелюбно сказал Зевс. – А Прометея ты, значит, освободил?

– Конечно освободил, папа. Разве ж может такое быть, чтоб за помощь людям на цепь сажали?!

– Ну, Прометей ослушался воли богов и за это был наказан. Нельзя же волю богов нарушать.

– Что ты, папа! – с жаром ответил Геракл. – Разве боги кому запрещают помогать людям? Людям помогать надо обязательно, а если боги против этого возражать будут, то гнать надо таких богов!

Где-то на краю света земля вновь содрогнулась, Азия отделилась от Америки, и образовался Берингов пролив. Над Элладой по-прежнему светило солнце.

– Да, сынок, боги порой бывают неправы. Мы ещё очень антропоморфны, сынок.

Геракл озадаченно почесал в затылке своей огромной дубиной. Непонятное слово немного смутило героя, но он не стал слишком глубоко над ним задумываться и продолжил:

– Так вот, задумал, значит, Эврисфей провести в Микенах выставку собак. И не хватало ему только собаки породы цербер. А такая, ты знаешь, только одна – у Аида. Ну, я и говорю: «Зачем тебе цербер-то? Собака страшенная же, ей только детей пугать. Болонка или пудель – другое дело», а он: «Нет, хочу цербера!» Ну ладно, пришёл я в царство мёртвых, а там на всех покойников одна лодочка. Надо б всё-таки нормальную переправу построить, а то очередь, вместимости у лодки никакой, а перевозчик старый и от работы уже совсем надорвавшийся: я как к нему в лодку сел, так он сразу в истерику: «Нет! – кричит. – Опять!» – а что опять? Я к нему в первый раз пришёл. «Едь, – говорю ему вежливо, – папаша. Что орёшь? Я ж тебе ещё ничего не сломал». Ну, приплываем мы к Аиду. «Одолжи, – говорю, – папаша, пёсика. Очень надо». А он вежливый такой, сразу видно, что бог культурный – присесть предложил, а я ему: «Некогда, – говорю, – рассиживаться. В Микены возвращаться надо». Он с кресла своего встать хотел, но я его обратно усадил, чтоб он не трудился. «Сиди, – говорю, – дедушка, я собачку и сам отвяжу». Ну, взял я того цербера за шкирку и обратно пошёл. Гляжу, а там… кто б ты думал? Тезей сидит, к стулу привязанный. Я удивился, Тезей же не умер. «Как это тебя угораздило?» – спрашиваю. А он мне: «Это меня Аид к стулу приковал за то, что я другу помочь хотел». Представляешь, папа? Я-то этого Аида за приличного держал. А он, оказывается, беспредельщик: живых людей на цепь сажает!

– Понимаешь, сынок, Тезей хотел у Аида законную супругу увести. Разве так можно?

– Может, и нельзя! – с жаром ответил Геракл. – Только ведь и с ним же так поступали. Он ведь знаешь как Ариадну любил! Она ему из лабиринта выйти помогла, когда он воевал с Минотавром. А Дионис её себе забрал в жёны. И что получается: богу всё можно, а человеку ничего нельзя? Это разве по-людски? Разве по-божески? У человека тоже права быть должны!

Извержение вулкана Санторин разрушило остров Тира в Эгейском море, Атлантида затонула, накрытая огромной волной. Солнце над Олимпом светило так же ярко.

– Конечно, сынок, – ласково сказал Зевс, – даже у человека должны быть права.

– Ну вот, – продолжил Геракл, – освободил я, значит, Тезея3, привожу цербера к Эврисфею, а он как заорёт. На дерево полез, «Убери это чудовище!» – кричит. Вот ведь смешной! Сам же просил цербера привести, а я-то его предупреждал, что собака эта совсем не симпатичная. А он мне: «Чтоб духу твоего здесь больше не было, идиот! Не нужны мне больше никакие подвиги! Ты уволен!» Дёрганый такой. Мог ведь спокойно сказать, что орать-то – так же можно голос сорвать, да и нервы жалко. Отвёл я цербера обратно к Аиду, а на обратном пути сюда завернул – тебя повидать. Я теперь человек свободный и безработный, куда хочу, туда и иду.

– А ты, сынок, оставайся на Олимпе, – предложил Зевс. – Я тебя богом сделаю. Афина рекомендацию напишет, я одобрю, общее собрание возражать не станет.

– Нет, батя, скучно тут у вас. На арфе я плохо играю – учителя музыки в детстве зашиб по неосторожности – они все хилые такие, эти музыканты, а потом времени упражняться не было, так что без опыта опозорюсь. От нектара у меня изжога, да и характер у меня не божественный: я чуть что, так сразу в глаз, в дипломатии вашей ничего не смыслю, меня тут половина богов за это психом считает, многие из них от меня уже схлопотали. Пойду лучше по свету справедливость устанавливать, а то тебе, я вижу, заниматься этим некогда – дел невпроворот, а у меня свободного времени теперь много. Так что прощай, папа, пошёл я.