Воля богов! - страница 42

Из порта молодожёны, взяв с собой кое-кого из команды для переноски покупок, сразу отправились на рынок, а Эней остался следить за порядком на корабле.

Рынок нисколько не разочаровал путешественников обилием и разнообразием товаров. Глаза разбегались не только у Елены, но и у Париса.

Сразу выяснилось, что среди торговцев почти никто не говорил по-древнегречески, а Парис ни слова не говорил по-древнеегипетски. Елена со школы знала несколько фраз типа «Как зовут вашу кошку?», «Я приехала из Спарты», «Сколько боевых колесниц в царском войске?», но на рынке от всего этого словарного запаса было мало толку. Вопрос «Сколько стоит?» Елена вскоре вспомнила, послушав разговоры продавцов и покупателей, но и он не очень помогал, поскольку ответ был непонятен. Объясняться приходилось в основном жестами, и каждое такое объяснение занимало довольно много времени.

Увлечённые всем этим, Парис и Елена не заметили, как потеряли одного из сопровождавших их моряков. А тот, увидев, что за ним не следят, смешался с толпой, выбрался с рынка и побежал к ближайшему храму. Там он бросился к алтарю, стал просить убежища и требовать, чтобы его выслушали. Его знаками попросили успокоиться, вскоре вышел один из жрецов и на ломаном древнегреческом спросил, что случилось.

Через некоторое время жрец велел позаботиться о беженце и, нахмурившись, пошёл в царский дворец.

Сопровождающие Париса и Елены уже с трудом волочили покупки, когда на рынке появился потерявшийся матрос в сопровождении нескольких стражников. Заметив своих хозяев, он замахал в их сторону руками. Стражники развернулись, окружили путешественников, их начальник набрал полную грудь воздуха и выпалил фразу по-древнегречески, которую мысленно повторял всю дорогу:

– По приказу фараона вы арестованы!

– Мы иностранцы! – возмущённо закричала Елена, будто это и так было не понятно. – Не имеете права! Совсем фараоны распоясались! Я приехала из Спарты! Знаете, сколько боевых колесниц в царском войске?!

Но стражников её разглагольствования не убедили. Даже последние слова, сказанные, как думала Елена, по-древнеегипетски, они, кажется, не поняли. Парис не стал возражать и покорно подчинился властям.

Не прошло и часа, как он предстал перед египетским царём Протеем.

– Мне всё известно о твоих преступлениях, – дрожащим от возмущения голосом говорил царь. – Ты обманул друга, оказавшего тебе гостеприимство, похитил его жену и ограбил его дом. Мир ещё не знал подобного вероломства! Нет таким злодеяниям ни прощения, ни оправдания!

– Я исполнял волю богов, – попытался возразить Парис, но его слова только ещё больше разозлили Протея.

– Не кощунствуй, чужеземец! Никакой бог не одобрит эти злодеяния! Твоё счастье, что ты не египтянин: иностранцев мы не казним, иначе я, не задумываясь, поступил бы так, как ты заслуживаешь. Похищенная женщина и украденное добро останутся в Египте и будут здесь дожидаться приезда своего законного хозяина. Ты же до захода солнца покинешь мою страну и никогда не посмеешь осквернять её землю своими ногами.

Парис шмыгнул носом и опустил голову. Ему нечего было ответить, да никто и не спрашивал. Его вывели из зала.

Примерно в то же время на борт корабля Париса поднялся отряд стражников. Эней попытался их остановить, но его грубо оттолкнули, сказав что-то на непонятном ему языке.

– Вы не имеете права! – закричал Эней. – Мы иностранцы, вам нельзя без разрешения заходить на наш корабль! Мамочка! Скажи им это!

Услышав вопль Энея, Афродита обернулась к стражникам и грозно гаркнула:

– А ну, вон отсюда!

Стражники остановились. Они не знали Афродиту, но понимали, что деревянная статуя просто так орать на них не станет, да и голос её прозвучал так авторитетно, что хотелось с ней согласиться.

– У нас приказ фараона, – неуверенно возразил их начальник.

– Какого ещё фараона? Где он?

– Во дворце…

Афродита сошла со своего места и, оттесняя стражников на берег, двинулась к сходням.

– Сейчас разберусь, – сказала она. – До моего возвращения ничего не делать!

Стражники не решились возражать, а богиня изящной и одновременно величественной походкой, слегка поскрипывая, направилась к царскому дворцу.