Вопреки рассудку - страница 53

— Ты не можешь указывать мне, что делать.

— Думаешь? Вот что я тебе скажу: я не позволю какой-то избалованной, зацикленной на себе дамочке, на которую мне насрать, испортить то, что происходит между нами.

Карли подняла голову.

— Ничего не происходит. Это просто секс.

— Да ну?

Линк стремительно подошел к ней и схватил за плечи. Он был зол, взбешен. Карли не понимала, почему он так злится.

Линк притянул ее к себе.

— Я не знаю, к чему все идет. Но если София так сильно тебя расстроила, то я значу для тебя больше, чем просто секс. И мы посмотрим, к чему это приведет. Но не позволим другим людям решать исход.

Он сжал ее волосы в кулаке, чтобы удержать на месте, и обрушился на ее губы. Карли прошил жар и дикое, неконтролируемое желание. Она велела себе остановить его, убеждала, что он просто говорит то, что хочется услышать каждой женщине, что он устанет от нее и уйдет, как Гарт и Картер — мужчины, которые заявляли, что любят ее.

Но что, если она ошибается? Что, если Линк единственный мужчина, которому она может доверять? Единственный мужчина, который на самом деле является всем, чем кажется? Ей так сильно хотелось в это верить.

Карли сопротивлялась ему, но возбуждение и желание оказались слишком сильными. Ее тело подчинилось животным инстинктам, требовало сдаться Линку, позволить ему взять то, что он хочет. Карли ответила на поцелуй со всей жаждой, что испытывала к нему, скользнула пальцами в волосы у него на затылке, а языком ему в рот. Линк целовал ее, пока у нее не ослабли колени и она не могла думать ни о чем, кроме него. Когда он отстранился, она захныкала.

— И еще одно: я не гнушаюсь использовать секс, чтобы получить то, что хочу. Поскольку я знаю, как сильно тебе нравится секс со мной, то собираюсь напомнить тебе, почему ты изначально решила остаться.

Карли ахнула, когда его большие ладони обхватили ее за талию, подняли и посадили на кухонную столешницу. Линк нашел пуговицу на поясе ее джинсов, расстегнул ее, затем молнию. Ее туфли упали на пол. Линк приподнял Карли и стянул с нее узкие джинсы вместе с трусиками.

Карли не могла дышать. Внутри бушевал пожар. Каждая частичка ее тела горела. Линк подтянул ее к краю столешницы, поцеловал долго и глубоко, раздвинул ее колени и встал между ними. Ее блузка испарилась, и он наслаждался ее грудью, превращая соски в твердые бриллианты. Проложив дорожку поцелуев вниз от пупка, он сосал и пробовал на вкус, использовал руки и рот, чтобы подвести ее к оглушающей разрядке. Карли откинула голову, когда ее затопило удовольствие, мир опрокинулся, превратившись в смешение цветов и сладкие ощущения.

Расслабленная и удовлетворенная, Карли легла на столешницу, слишком слабая и онемевшая, чтобы протестовать, когда Линк расстегнул джинсы и освободил себя. Нависнув над Карли, он поцеловал ее и начал входить. Она захныкала.

— Тебе нравится? — спросил он.

— О да... — прошептала она. Ей нравилось, как он прикасался к ней, нравилось все, что он делал с ее телом.

— Я рад, потому что мы только начали.

Прижав оба ее запястья у нее над головой, Линк взял ее прямо там, на столешнице, взял жестко, как будто заявил свои права на нее.

На мгновение Карли охватил страх. Она все сильнее влюблялась в Линкольна Кейна. Рискуя своими чувствами, напрашиваясь на разбитое сердце. Мысль ускользнула прочь, когда Линк задвигался над ней, глубоко врываясь и подталкивая ее к следующему опаляющему оргазму.

Карли закрыла глаза и отдалась урагану страсти.

В окна слабым фиолетовым отблеском просачивался рассвет. Линк сидел в кресле напротив кровати и смотрел на спящую Карли.

Ночью он ее немного напугал. Черт, он и сам себя напугал. Он и не подозревал, что может быть таким собственником по отношению к женщине, что может так много требовать от нее. И тем не менее она приняла все, что он обрушил на нее, и ни на секунду не отступила.

Им было хорошо вместе. Больше, чем хорошо. Ему хотелось знать, действительно ли это так, правда ли происходящее больше, чем интрижка.

После неудачного брака он говорил себе, что не испытывает никакого желания заводить серьезные отношения с женщинами. Его все устраивало, и так было всегда.