Вопрос любви - страница 5

— Большинство викторин ведут люди лет пятидесяти, — сказал он нам с Томом в своем пропахшем кожаной мебелью офисе, пока высыхали чернила на свежеподписанном контракте, лежавшем перед нами. — А нашей ведущей будет тридцать с небольшим. А еще мне нравится ваша… — Тут он замялся. — Нестандартная внешность. — Я деланно простонала. — Не поймите меня превратно, Лора, — тут же добавил он. — Просто вы… ну, достаточно… необычны. Вы относитесь к тому типу женщин, которых называют une jolie laide[9].

— Другими словами, я просто пугало огородное[10]? — саркастично заметила я, чтобы скрыть досаду.

— О нет-нет — совсем наоборот. Вы привлекательная женщина. — Как мне показалось, он и в этот раз говорил так, словно вовремя спохватился.

— Да, — согласился Том. — Лора очаровательна.

— Безусловно, — продолжал Эдриан. — Вы довольно… милы… гм…

— По-своему? — слащаво отозвалась я.

— Ну, понимаете, просто у вас внешность… — Он покосился на меня. — Нетипичная. — К этому моменту я чувствовала себя как человек-слон. — Вроде Энди Макдауэлл.

— Не как надо?

— Ну-у — да. Можно и так сказать. Надеюсь, я не позволил себе лишнего, — ляпнул он.

— Нет, конечно, — вежливо ответила я. — В самом деле. — Как бы то ни было — я к этому привыкла. Мои сестры красивые, а вот мое лицо вы бы назвали волевым: у меня тяжелая папина челюсть и его же слишком длинный нос. Самое унизительное то, что в детстве я действительно была очаровательна — эдакий прекрасный лебедь, превратившийся в гадкого утенка.

— Но главное, что мне в вас нравится, — продолжал Эдриан, — это ваша властность.

— Правда? — с удивлением спросила я. В таком ключе я никогда о себе не думала, хотя идея мне понравилась. Наверное, надо было пойти в полицейские — или в доминат-риксы[11].

— Властность заложена в вас от природы — а это качество необходимо ведущему викторины. Она достигается разными путями, — продолжил он. — В «Слабом звене», к примеру, Энн Робинсон подчиняет себе, демонстрируя злость; Джереми Паксман из «Вопросов абитуриенту» — серьезный журналист, однако и он доминирует над молодыми участниками, позволяя себе насмешки над ними; то же касается Джона Хэмфриза из «Властелина разума». Но властность есть и у тебя, Лора. Думаю, с тобой зрители будут чувствовать, что находятся в надежных руках и что ты, наверное, смогла бы ответить на большую часть вопросов.

— Юность, проведенная впустую, — объяснила я. — Слишком много читала.

— Плюс у тебя феноменальная память, — нежно добавил Том.

Я пожала плечами. Но, честно говоря, что правда, то правда. Действующие лица и события — как бы малозначительны они ни были — всегда застревали в моей памяти, как жвачка в дупле зуба, стоило мне прочесть что-нибудь один раз. Я всегда считала это отклонением — вроде абсолютного слуха или шестого пальца; впрочем, иногда моя «странность» все же бывает весьма полезной — например нет необходимости в списке покупок, когда идешь в магазин. Я всегда помню все даты и имена. Без проблем могу восстановить последовательность, в которой выезжали предметы на транспортной ленте в игре «Игры поколений» — мягкая игрушка, чаеварка, тостер, ролики «Кармен», — а когда мне было девять, я выиграла семейную поездку в Париж, сумев перечислить все пятьдесят штатов США в обратном алфавитном порядке.

— Ну что ж, — продолжал Эдриан. — Я думаю, зрители будут чувствовать, что вы не просто зачитываете вопросы.

Том пришел в восторг, узнав, что шоу буду представлять я. Как я уже говорила, у нас хорошие отношения — хотя, прошу заметить, строго профессиональные. Том нравится мне; он умный, спокойный и очень добрый, и да, если перестать думать о чисто профессиональных отношениях, он определенно хорош собой и обладает самым привлекательным в Северной Америке голосом. Но я всегда видела в нем только коллегу, поскольку: а) он мой босс, и это может быть неудобно; б) мне известно, что он когда-то совершил такое, за что… по головке не погладишь.

Но, возвращаясь к викторине, Том был обеспокоен тем, что ни одна из известных звезд в шоу не захотела участвовать. Но ведь для них участие в таком проекте могло обернуться настоящей катастрофой. Если бы у них не получилось ответить на вопросы, они оказались бы в совсем унизительной ситуации — что бы написала о них пресса? Но то, что делает «Что бы вы думали?!» столь опасным для ведущего, привлекательно для зрителей. И вот в сентябре прошлого года викторина вышла в эфир. Показываемое поначалу по кабельному каналу, шоу имело немногочисленную аудиторию — всего двести тысяч, — но мы надеялись, что она сложится. Потом в «Тайм-аут» вышла небольшая заметка, что наше «продвинутое» шоу «сносит башню». Мы и в ус не дули, а его уже хотел заполучить «Четвертый канал», перебив предложение «Челлендж» на тридцать тысяч фунтов за выпуск.