«Вопросы философии» (№ 3 1953 – № 5 2014) - страница 2

Если Гегель, подобно своим предшественникам, противопоставлял философское умозрение практической деятельности, утверждая, что «отвращение к волнениям непосредственных страстей в действительности побуждает приступить к философскому рассмотрению», то молодой Маркс провозглашает необходимость «обмирщения философии», считая, что философия должна вести к практической деятельности, к революционной борьбе. Молодой Маркс стремился подчинить философию политической борьбе против германского абсолютизма. Это в корне отличало его от младогегельянцев, к которым он в то время примыкал. Младогегельянец Б. Бауэр, проповедовавший «терроризм чистой мысли», решительно выступил против практически-революционной направленности Маркса. Этот буржуазный радикал писал Марксу в марте 1841 года: «Было бы безумием, если бы ты решил себя посвятить практической карьере» (MEGA. Erste Abteilung. Bd. I, Zweiter Halbband, S. 250). Он убеждал Маркса не включать в диссертацию «ничего, что, вообще, выходит за границы философии». В предисловии к диссертации «Различие между натурфилософией Демокрита и натурфилософией Эпикура» Маркс цитирует следующие эсхиловские строки: «По правде, всех богов я ненавижу». И далее:

Эти строки вызвали особенное опасение у Бауэра. «Ту строфу из Эсхила, – писал он Марксу, – ты теперь ни в коем случае не должен включать в диссертацию». Как известно, Маркс не внял предостережениям младогегельянского лидера. Это свидетельствует о том, что революционный демократизм молодого Маркса выводил его, употребляя бауэровское выражение, за границы философии в старом ее понимании.

Возникновение у Маркса и Энгельса нового взгляда на философию как на орудие борьбы народных масс было неразрывно связано с их политической деятельностью, с их страстной борьбой за интересы трудящихся, против тех, кто ограничивался лишь созерцанием эксплуататорских порядков. И чем больше включались Маркс и Энгельс в политическую борьбу против угнетения человека человеком, тем отчетливей, определенней намечалось новое понимание ими философии. Позднее, перейдя на позиции пролетарской партийности, они произвели действительную революцию в философии, коренным образом изменив ее классовую природу, предмет и задачи.

Вскоре после защиты докторской диссертации Маркс, вынужденный отказаться от доцентуры в Боннском университете, целиком отдается публицистике. Он становится редактором «Рейнской газеты», которая под его руководством превращается в революционно-демократический орган. Переход к газетной работе, к открытой политической деятельности рассматривается Марксом как закономерный шаг в деле «обмирщения философии», которая должна, как говорил он, стать «газетным сотрудником», «сменить аскетическую священническую рясу на легкую модную одежду газет».

Либеральная «Кельнская газета» в одной из своих передовых статей обвиняла газету Маркса в том, что она вопреки существующей традиции обсуждает не только повседневные происшествия, но и коренные философские проблемы, которым не должно быть места на страницах газеты. Маркс разоблачил скрытый смысл этого обвинения: попытка увести в сторону от больших, основных вопросов общественной жизни. Гениальный редактор «Рейнской газеты» показал, что философия должна преследовать те же практические, в высоком смысле этого слова, цели, что и всякая трудовая деятельность людей.

Если в докторской диссертации Маркс рассматривал философию как главную силу в борьбе против реакционных общественных порядков, то в статьях, печатавшихся в «Рейнской газете», он идет уже значительно дальше, требуя от философии прямого присоединения к революционной партии. «Без партий нет развития…» – писал он (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. I, стр. 208. 1928). Эти слова Маркса стоит сравнить с заявлением младогегельянца А. Руге, сделанным в том же, 1843 году: «Наше счастье, как известно, состоит в том, что у нас нет никаких партий» (Einheit und Freiheit. Die deutsche Geschichte von 1815 bis 1849 in zeitgenössischen Dokumenten. Dargestellt und eingeleitet von Dr. Karl Obermann. Berlin, 1950. S. 194).