Ворчание ездового пса - страница 3

Написал я письмо Пономаренко, поплакался, поделился планами. Наде дал прочитать, она устроила разбор, ну, привычное дело. Она считает, что мне сильно мешает апломб старого маразматика; я же считаю, что ей мешает апломб человека, меряющего все, а паче, летную работу, на аршин общепринятых истин. Я тут бессилен. Я могу только попытаться привести в книге пример ситуации, которую на этот аршин не напялить.

Наслаждаюсь вальсом Агапкина «Голубая ночь». До того тонкая работа басов… почему мне так нравятся басовые партии? Ну, не встречал я красивее басов, чем в этом вальсе. А тут ещё ночи стоят тихие, морозные, голубые. Полная луна… На даче аж задыхаешься от красоты. Может, и Василий Иванович так же был потрясен красотой, и на него снизошло вдохновение?

Но вальс точно соответствует названию.

Надя, наконец, приняла повесть. Слава тебе, господи. Мне ведь важно не то, что она меня рецензирует, а то, что участвует в процессе. Взялась копаться в моих прежних книгах. Какой‑то интерес появился.

Ну, а что мне ещё надо‑то.

Эх… если бы всего этого добиться года четыре назад, не было бы того, что произошло между нами. И как бы она меня поддержала, и сколько бы я ещё написал, вдохновлённый этой поддержкой.

Теперь все утряслось, и мне больше ничего не надо от жизни. В борениях, ошибках, поисках и потерях, я принял старость души.

Вечер. Читал интервью Пономаренко; я в восторге. Вот – трибун: сильный, взволнованный, убежденный! Интеллект, замешанный на любви. Исповедь без оглядки на условности. Искренность. Не для славы, а для пользы.

Я против него – детский сад. А он нашел во мне что‑то. Я отправил ему бандероль с рукописью.

Весь вчерашний день прошел под впечатлением действа интронизации нового патриарха. Партия и правительство придают этому событию эпохальное значение: надо сплачивать нацию! Поэтому и президент, и премьер, со своими супругами, по стойке смирно отстояли три часа в соборе, усердно крестясь во весь размах.

Я же – слаб человек – увлекся хоровым пением, как в концерте. Но потом, так же точно, увлекся и речами, а дальше пошли передачи и фильмы на религиозную тему. Брало за сердце. Страна, народ, с такой духовностью… Молодежь наша нынче жадно впилась в трубу гарлемской канализации и всасывает искусство негритянских помоек. Прагматики, блин. Ну, да новый патриарх – человек очень активный, пусть работает.

Начал было смотреть фильм «Стиляги»… и стало мне так грустно, так тоскливо…

Почему я был в аэрофлоте инородным телом, не как все?

И я и остался не таким, как все, правда, ценой определенных жертв.

Как сохранять баланс между толпой таких, как все, и уровнем притязаний личности? Мне это уже не важно, а вот Юльке…

Хотя меня всегда спасало превосходство в знаниях, подтвержденное успехами в учебе. Юлька, в общем, такая же. И в ней вроде тоже нет высокомерия, отсекающего личность от стаи навсегда. Жить‑то необходимо среди людей.

Вчера вечером случайно смотрел фильм о выдающемся кинорежиссёре современности Отаре Иоселиани. Личность его мне очень понравилась: прекрасный интеллигентный русский язык, спокойная, сдержанно–благородная манера поведения, мудрый взгляд интеллектуала. Правда… я не видел ни одного его фильма (а их всего‑то единицы). Хотя… такая личность, думаю, может творить великие вещи.

Ну, я не киноман.

Зато я и не подмят эмоциональным впечатлением от его профессионального величия.

Однако утром захотелось узнать об этом человеке побольше. И вот натыкаюсь в интернете на пространное интервью, взятое у мэтра по поводу недавней войнишки с Грузией. Поразился: совсем другой человек – ненавидящий, не способный логично ответить на простые, очевидные вопросы, укрывающийся от их остроты за двойными стандартами… Поистине, идейный враг просто России! Даже не Советского Союза. Россию – просто Россию – он ненавидит. И в конце он просто прогнал от себя журналиста, логику которого не мог и фанатически не хотел опровергнуть.

Да, Вася… Не все то золото, что блестит. Не покупайся хоть в старости на чисто человеческую симпатию, за которой может скрываться примитивный, хоть и высоколобый, монстр–националист.