Воровская удача - страница 2

- Заколотили на славу! - отозвался прокуренный голос, и на Джимми пахнуло перегаром. - Пожалте, господа, только по порядку, не толпитесь! Барышня лежат и просют!

- Открыли, открыли! - заволновались впереди. - Первый пошел!

- Не всякий раз так повезет, - грассирующий женский голос раздался совсем рядом, но как Джимми ни крутил головой, разглядеть говорившую не мог.

- Анжела, побойтесь бога, - сказал джентльмен. - Пусть и не принято говорить о возрасте, но вы на двести лет старше меня!

- На сто семьдесят девять, сударь.

- Прошу извинить, сбился со счета... И у вас уже три супруга. К чему вам еще и эта девушка?!

- Люблю разнообразие...

Джимми пробила дрожь: он смекнул, что попал в какой-то вертеп разврата. Нет, он сам любил гульнуть, но соблюдал же при этом приличия! От возмущения он выругался и тут же получил негодующий тычок в спину и шипение:

- Тут дамы!

Очередь медленно двигалась. Слышны были крики мадам Шнеерзон:

- Йося, ты будто не мой правнук! Ты будто не можешь удовлетворить девушку! А, о чем это я, ты же правнук Арона...

- Сара!

"Публичный дом какой-то! - думал Джимми, двигаясь вместе со всеми. - Но почему на кладбище? Точно извращенцы".

- Снова не повезло, - вздохнул совсем рядом голос с немецким акцентом.

- Мне тоже, - ответила та, кого Джимми опознал как Анжелу. - Идемте, Фридрих, предадимся пагубной страсти... Или вы по-прежнему мечтаете о большой и чистой любви с юной блондинкой-девственницей?

- Мечтаю. Но предаваться пагубной страсти мне это не мешает, - по-военному четко ответил тот.

Очередь редела впереди и росла сзади, подталкивая Джимми к каменному склепу. Он уже завидел впереди готический вход, украшенный двумя скорбными ангелами и розочками, но так и не мог понять, что же ему делать.

- Ну, не робейте, - подтолкнул его в спину джентльмен.

- И не задерживайте очередь! - крикнула сзади мадам Шнеерзон. - Фимочка тоже должен попробовать, я и ему заняла!

- Вот всегда, когда нужен Фридрих, его нет...

Джимми вошел в склеп.

Мисс Уоррен в белом подвенечном платье, в газовой фате, лежала в саркофаге, с которого какой-то варвар своротил крышку, явно ломом. Была она юной, прелестной, пусть и мертвой, а драгоценности... Джимми сглотнул слюну.

- Слушай, целуй уже, - сказал ему мужик в потрепанной телогрейке. - Там за тобой очередина отсюда до Лондона!

- Ах целовать! - у Джимми с души свалилась огромная тяжесть - примерно как могильная плита миссис Фицрой. - Это мы всегда!

- А ты что думал? - удивился тот.

- Вы отвернитесь, я стесняюсь, - сказал Джимми, подбираясь к покойнице и быстро прикидывая план действий. Если целовать взасос, то он успеет быстро сорвать с шеи вот это колье, и серьги, пожалуй, успеет снять. И колечко с пальца, и это. Главное - прикрыть ее всем собой, чтоб не подглядывала эта толпа извращенцев. Ну а что мертвая - всяко бывает.

Он зажмурился и приник к холодным губам, рукой нащупывая на шее ожерелье. Да, воровская доля - не сахар.

С ожерельем у него все вышло удачно, с кольцом тоже, вот серьги из ушей вынимать было сложнее, но не выдирать же с мясом, заметят! Сделать вид, что целует в ушко?

- Ах! - произнес вдруг девичий голос, и холодные руки обвили Джимми за шею. - Кто ты, незнакомец?

- Э-э-э-э... - Джимми не сразу сообразил, что ответить. - А вы?

- Как, нехороший, ты даже не знаком со мною и уже целуешь? - Джимми показалось или руки обвили его сильнее?

- Новичкам везет! - завистливо вздохнули позади.

- Ну все, молодцы, выметайтесь, - сказал мужик с ломом. - Я склеп закрою.

- Погодите! - Джимми рванулся было, но его держали крепко. - Как закроете?

- На замок, - ответил мужик. - Как положено в брачную ночь.

- Ах до чего ж ты горяч! - шепнула невеста. - Горяч? Горяч? Да он живой!

- Ну, знаете, это перебор! - возмутилась мадам Шнеерзон. - Живых таскать! Наверняка сговорились заранее!

- Безобразие! - поддержали ее несколько голосов.

- Живой, - сладострастно прошипела в ухо невеста. И прикусила Джимми за небритую шею острыми зубками.

- Осторожно, двери закрываются, - прогудел мужик, выталкивая возмущенных из склепа с помощью лома. - Удачи, парень!