Воровская зона - страница 63
Что ж… он получил наглядный урок и сделает из него правильные выводы… Зона есть зона, и обижали на ней каждый день! И не все воры справляли свои «понятия» так, как Ларс. Ему надо только провоцировать их на беспредел, а сделать это было совсем не трудно даже без особого на то желания…
Лежавший в противоположном углу Сергей Кулябин по кличке Скрипач казался не менее задумчивым. Крепко смутил его заманчивым предложением приезжавший к нему на свиданку старший брат. Но… прошла уже неделя, а он все так и не мог решить заданную ему головоломку…
Неожиданно открывшиеся настежь обе створки палатной двери оторвали ее обитателей от раздумий, и в следующее мгновение два санитара ввезли в палату каталку, на которой лежал бледный как полотно незнакомый им парень. Подкатив каталку к свободной койке и не очень-то церемонясь с больным, санитары переложили его на нее. Парень открыл глаза и громко застонал.
— Все, все! — успокоил его рыжий веснушчатый санитар с исколотыми перстнями пальцами. — Уже переложили! Отдыхай!
Парень тяжело вздохнул и снова прикрыл глаза, вокруг которых залегли темные круги.
— Пером? — взглянул на рыжего Кулябин.
— Да каким там пером! — усмехнулся тот. — Комедия, да и только!
«Да, — подумал про себя Скрипач, — если это комедия, то что же тогда трагедия?» Но вслух спросил:
— Так что с ним?
— Сам себя, — продолжал ухмыляться рыжий. — Лезвием…
— Самоубийца? — удивился Богатырев.
— Сам ты самоубийца! — коротко хохотнул санитар, и в следующее мгновение обитатели «креста» услышали историю, показавшуюся бы нормальным людям дикой.
Снова впавший в забытье парень с туго перебинтованным животом таскал на зону наркоту. Проносил он ее старым испытанным способом. Ссыпав порошок в небольшую пластмассовую ампулу, он привязывал к ней суровую нитку и заглатывал ее, превращая таким образом собственный желудок в самое надежное хранилище в мире. Но сегодня, вернувшись с «рабочки», он вдруг с ужасом обнаружил, что нитка оборвалась и достать ампулу не было никакой возможности. Напрасно он совал пальцы в рот и даже пил из помойного ведра отвратительную жидкость. Ни страшная рвота, ни ругань и угрозы с нетерпением ждавших свои оплаченные дозы зеков не помогли. Озверевшие от начинавшейся ломки зеки чуть ли не десять минут трясли незадачливого курьера, перевернув его вниз головой, но ампула так и не появилась на свет Божий. Вот тогда-то один из страждущих обвинил курьера в присвоении героина себе, и тот, доведенный до отчаяния, начиная понимать, что пропажа наркотика даже по такой уважительной причине может кончиться для него самым плачевным образом, выхватил бритву и принялся кромсать себе живот в дикой надежде доказать свою невиновность. Ампулу он, конечно, не достал, но порезал себя изрядно, и его срочно пришлось тащить на операционный стол. При этом он героически скрыл от медиков причину, заставившую его совершить свое своеобразное харакири. Впрочем, равнодушного седоватого капитана, видевшего на своем долгом медицинском веку сотни таких располосованных ножами и бритвами животов, эти причины мало волновали. А «кум» еще не успел вступить в игру…
Подключив к несостоявшемуся самураю пару капельниц, санитар бросил на него насмешливый взгляд и направился к двери.
— Если что, я рядом! — предупредил он на прощанье обитателей палаты.
Богатырев, еще не привыкший к нравам зоны, с некоторым удивлением покачал головой. А смотревший на бледное лицо лежавшего в двух метрах от него парня Скрипач вдруг понял, что ему надо делать! Да, это был тот самый шанс, который мог пополнить их «семейную» казну на очень приличную сумму! И ему для исполнения задуманного оставалось хотя бы на время нейтрализовать Вола. Средство же у него имелось! Правда, пока он пользовался им только сам, справедливо полагая, что ему, вору, пить водку с Волом западло. Но в эту радостную минуту озарения ему было уже не до принципов.
Охнув от боли (располосованная после гнойного нарыва шея все еще сильно болела), он поднялся с койки и вытащил из-под матраса пластмассовую вместительную флягу. Открыв ее, налил себе половину стоявшего на тумбочке стакана. Выпив, с наслаждением закусил кусочком черного хлеба с салом и долькой чеснока и, ловя на себе завистливые взгляды Вола, аппетитно крякнул: