Воровские истории города С - страница 27

Пресли. Раз лучше так, значит, я их выдал.

Судья. Действительно, не будут же работники милиции обманывать. Поверим им.

Пресли. Какая разница? Все равно: «Путем поглощения»…

Судья. Это раньше поглощали, а теперь все складываем. Можно до двадцати пяти лет сложить.

Пресли…. (Улыбается. Благодушный, пухлощекий.)

Воровала компания и всерьез, и походя. Однажды зашли к соседу Яши-Валета (дверь болталась на соплях) — пока он спал, пьяный, унесли телевизор. В другой раз напоили мужика у него же дома (он очень жаждал продать им свой телик), подсыпали снотворного, — унесли не только телевизор, но и квартиру обчистили, вплоть до книжки безработного (по ней потом милиция и вычислит потерпевшего, который от восьми таблеток димедрола почему-то не загнулся).

К отпускнику с улицы Гагарина (он догадался заколотить свою дверь снаружи гвоздями) наведались в квартиру тоже дважды: сначала вдарили по мелочевке, а потом разобрали и на руках вынесли всю мебель, благо Вася-Пресли хату снимал рядом. Затем ее собрали и сдали в комиссионку. А Яша-Валет облагодетельствовал всех своих знакомых дешевой аппаратурой (которую потом, в ходе следствия, у них конфискуют).

В общем, в середине февраля компания вошла в азарт: 11-го обчистили квартиру Разина, в ночь на 13-е «расправились» с мебелью на улице Гагарина. Утром 14-го решили «вынести» квартиру (зачем далеко ходить) соседа по площадке Вани-Никулина. Где жили — там же и гадили. Это им даром не прошло. Нашелся и на их голову Павлик Морозов.

Пока жена (сожительница) Вани и пасынок смотрели телевизор, Ваня и Вася, выйдя «покурить», подобрались к квартире соседа-моряка. Убедившись, что ничто им не угрожает, отжали дверь, предварительно, через щиток на лестничной площадке, отключив свет в квартире. Внутри их ждало изобилие — практически, повторение «магазина» Разина.

Решили сделать две ходки: часть вещей увезли на квартиру к Васе-Пресли и вернулись снова. А тем временем двенадцатилетний пасынок Павлуша решил проследить, куда это пошел их гость дядя Вася. (Дело в том, что Вася-Пресли в свое время «занял» у Павлика 80 рублей и обещал ему на них купить приставку «Сега». Но, как вы понимаете, не купил… Мальчик этого ему простить не мог.) Павлик-то и обнаружил, что дверь соседской квартиры открыта, а через нее виднеется приготовленный к выносу телевизор. Через десять минут он увидел, как отчим и дядя вышли из подъезда: один нес в руках телевизор, другой — пакет с вещами. Жадничать нехорошо… На другой день, когда участковый делал проверку по факту взлома дверей, он допросил в числе других и Павлика, который чистосердечно рассказал ему все что знал.

Ваню-Никулина арестовали в тот же день. Назавтра в Васином логове нашли и его самого — сидящего на куче ворованных вещей и ожидающего возмездия. Вскоре к делу привлекли и Яшу-Валета, а через месяц из Ивановской области этапировали недостающего члена шайки — Толю-Филипа.

Все были в сборе, и дознание пошло полным ходом. Возобновили все, отложенные было, бесперспективные дела по ограблениям квартир. Несчастные жертвы опознавали кое-какие уцелевшие свои вещи. По украденным документам находили тех, кто даже не решился заявить о грабеже, считая это пустым делом. И, хотя обвинения в хищении боеприпасов с умышленной целью и в организации преступной группировки отпадали сами собой, лоск с воришек облетал, как старая краска с водосточной трубы. Нет, никто их, молодых-красивых, к воровству не принуждал — они сами разворачивались уже довольно круто: до организованной группировки оставался только шаг. И Вася-Пресли неминуемо попал бы в лидеры, хотя на суде он ненавязчиво пытался переложить первенство на Ваню-Никулина, который «побоями заставлял» его, Васю, воровать. И хоть покаялась вся четверка «чистосердечно», да не во всем: часть вещей, изъятых на Васиной хате, так никто и не опознал. А урон обеспеченным и беспечным гражданам она нанесла огромный.

Васе-Пресли, как ни старался он предстать перед судьями простодушным, честным и справедливым парнем, рассчитывать на послабление не приходилось: к своим двадцати двум годам (в группе — самый старший) он уже три раза отсидел за воровство и грабеж; вовлек в преступную деятельность когда-то малолетнего Толю-Филипа (пока Вася отсиживал, Толя ни в чем таком замечен не был); как только освободился — втянул его снова; в общем, «на путь исправления не встал». Да и был он одиночкой: никто за его спиной из паханов не стоял.