Восход Орды - страница 36

Оргрим тоже засмеялся и хлопнул Дуротана по плечу. "Твое собрание хоть и маленькое, но запах от него исходит самый лучший", сказал он, посмотрев на жарящееся мясо и вдохнув его аромат с видом знатока.

"Тогда оторви ломоть талбука и оставь свои обязанности на некоторое время", сказала Драка.

"Если б я мог", вздохнул Оргрим, "но у меня нет много времени. Если вождь Снежных Волков прогуляется со мной ненадолго, я удостоился бы чести".

"Что ж, тогда пойдем", ответил Дуротан.

Они покинули лагерь и шли в тишине какое-то время, пока походные костры не стали маленькими, мерцающими огнями на расстоянии, а они не убедились, что вокруг не было никаких любопытных глаз или ушей. Оба орка вдыхали свежий ветер. Оргрим тихо простоял некоторое время, а Дуротан ждал, когда он начнет, с терпением истинного охотника.

Наконец, Оргрим заговорил. "Чернорукий не хотел, чтобы мы пришли сюда", сказал он. "Он думает, что это унижение, идти по зову Нер'зула, словно мы его домашние животные".

"У меня и Драки была в начале та же реакция, но я рад, что мы послушались. Ты видел лицо Нер'зула. Мне этого хватило, чтобы понять, что мы приняли верное решение и пришли сюда".

Оргрим насмешливо фыркнул. "Я тоже так считаю, но когда я покидал свой лагерь, Чернорукий все еще ругался на шамана. Он не замечает того, что увидели ты и я".

Дуротану не следовало плохо выражаться о других лидерах кланов, но ни для кого не было тайной, что думает большинство орков о Черноруком. Он был, конечно, очень властным орком, лучший в своем роде, больше и сильнее любого орка, которого когда-либо встречал Дуротан. И он был совсем не глуп. Но было в его манере что-то очень отталкивающее. Дуротан решил придержать свой язык.

"Я вижу твою борьбу даже в темноте, мой старый друг", сказал спокойно Оргрим. "Ты не обязан говорить за меня то, что я так знаю. Он - мой вождь, я поклялся ему в преданности, и я не нарушу ту присягу. Но даже меня одолевают дурные предчувствия".

Его признание ошарашило Дуротана. "И ты?"

Оргрим кивнул. "Я разрываюсь, Дуротан; разрываюсь между моим долгом и тем, что мне говорят голова и сердце. Надеюсь, ты никогда не окажешься в подобной ситуации. Как второй по лидерству в клане, я могу помочь немного умерить его пыл, но не намного. Он - лидер клана, и он обладает властью. Я могу только надеяться, что он начнет завтра слушать других, а не упрямо стоять на своей раненой гордости".

Дуротан разделил ту же надежду. Если дела были в самом деле настоль плохи, как это показало лицо Нер'зула, то последнюю вещь, которую он хотел бы видеть - лидера одного из самых мощных кланов, ведущего себя как испорченный ребенок.

Его взгляд остановился на темной вещи за спиной Оргрима. С гордостью и сожалением он сказал: "Ты несешь Роковой Молот. Я и не знал о смерти твоего отца".

"Он умер смело и достойно", сказал Оргрим. Он поколебался, а затем добавил, "Ты помнишь тот далекий день, когда мы столкнулись с огром и дренеи, спасшими нас?"

"Я никогда не смогу забыть это", ответил Дуротан.

"Их пророк говорил о том времени, когда я получу Роковой Молот", сказал Оргрим. "Я был так взволнован желанием опробовать его в охоте! Но именно тогда в первый раз понял - я подразумеваю, осознал - что в тот день, когда это оружие станет моим, я лишусь своего отца".

Он снял оружие со своей спины и поднял его ввысь. Оно походило на танцующего орка, подумал Дуротан - равновесие силы и изящества. Луна светила сверху на сильное тело Оргрима, когда он двигался с Роковым Молотом, приседал, подпрыгивал, размахивался. Наконец, вспотев и тяжело дыша, Оргрим убрал легендарное оружие.

"Это великолепная вещь", сказал Оргрим спокойно. "Оружие силы. Оружие пророчества. Гордость моей семьи. Но я разрушил бы его на тысячу осколков своими собственными руками, если это могло вернуть моего отца".

Больше ничего не сказав, Оргрим пошел прочь к маленькой группе сверкающих огоньков. Дуротан не последовал за ним. Он долго еще сидел, смотря на звезды, ощущая глубоко в пределах своей души, что мир, который он будет созерцать завтра, будет радикально отличаться от того, что он знал всю свою жизнь.