Восхождение - страница 14
И это еще не все.
Стихотворение «Дождь в степи», давшее название книге, естественно входит в нее, но… но почему-то открывает книгу – «Колодец». В чем дело? А давайте-ка перечитаем концовку этого стихотворения:
…И понял я, что верен он,
Великий жизненный закон:
Кто доброй влагою налит,
Тот жив, пока народ поит.
И если светел твой родник,
Пусть он не так уж и велик,
Ты у истоков родника
Не вешай от людей замка,
Душевной влаги не таи,
Но глубже черпай и пои!
Да это же не что иное, как «программа действий» на избранном поприще! Программа, которой В. Солоухин следовал всю свою жизнь. Он неустанно черпал из своего светлого и полноводного поэтического родника и щедро поил душевной влагой миллионы читателей.
В поэтическом творчестве, в технике стихосложения В. Солоухин достиг высочайшего совершенства. Сколько литературных копий в свое время было поломано вокруг верлибра – свободного, то бишь нерифмованного и вроде бы никак не организованного стиха! Солоухин же просто писал: «Не прячьтесь от дождя! Вам что, рубашка дороже, что ли, свежести земной? В рубашке вас схоронят. Належитесь. А вот такого ярого сверкания прохладных струй, что льются с неба (с неба!), прозрачных струй, в себе дробящих солнце, их вам увидеть будет не дано…» А мы также просто читали, видели вместе с автором, как сверкает и дробится солнце в льющихся с неба дождевых струях, и не очень-то задумывались над тем: верлибр это или не верлибр. Мы слышали ни на кого не похожий солоухинский голос, пленялись непринужденностью, естественностью разговорной интонации («Вам что, рубашка дороже, что ли…») – и нам этого было вполне достаточно. Хороша та техника, то мастерство, которые не лезут в глаза, не выставляются напоказ, которых не замечаешь.
Переход со стихов да прозу – дело не такое уж и редкое. Чтобы далеко не ходить за примерами, сошлюсь на наш первый послевоенный набор в уже поминавшемся Литературном институте. Из принятых двадцати студентов более половины поступали со стихами, к пятому же курсу число поэтов поубавилось: кто-то «перешел» на прозу, кто-то – на критику…
В. Солоухин никуда не «переходил». Продолжил он писать стихи и после «Владимирских проселков». Впрочем, продолжали выходить и его новые книги прозы. И вряд ли надо усматривать в этом какое-либо творческое «раздвоение». Просто с годами накапливался жизненный материал, который мог лечь только в повесть или рассказ, а отнюдь не в стихотворение. Ни «Черные доски», ни «Письма из Русского музея», тем паче «Время собирать камни» написать стихами тоже невозможно.
Говоря о творческом пути В. Солоухина, не самым ли правильным будет, если мы выделим и даже как-то особо подчеркнем то, что он, как родился поэтом, так и оставался им всю жизнь. Поэтом являл он себя и в прозе. Яркая образность языковой фактуры, завидное богатство ассоциаций и удивительная, неповторимая, чисто солоухинская естественность повествования даже самую «серьезную» прозу делают поэзией, и едва ли не каждый «камешек на ладони» становится законченным стихотворением в прозе…
«Венок сонетов – давняя мечта…» Воистину, сплести такой венок – мечта многих поэтов, разве что не всем это по плечу. Вообще-то можно, конечно, поднатужиться и, «изведав власть железного канона», все же добиться, чтобы последняя строка предыдущего сонета служила начальной строкой последующего, да только частенько читать такой «венок» – все равно, что жевать вату: ни вкуса, ни смысла. У В. Солоухина же каждый сонет, облеченный в чеканную форму и являя собой самостоятельное, вполне законченное произведение, в то же время – неотъемлемая часть общего философского замысла. Все в этой своеобразной лирической поэме исполнено классической гармонии.
Себя другим в угоду не иначь.
Души от ветра времени не прячь!
Хранится в сердце мужества запас.
И свет во тьме, как прежде, не погас,
И тьма его, как прежде, не объяла!
С присущим ему мастерством В. Солоухин сделал достоянием широкого доперестроечного читателя творчество многих поэтов и прозаиков из национальных республик. Одно перечисление имен переведенных им на русский язык литераторов заняло бы добрую страницу. Им переведены тысячи строк из многотомного бурятского эпоса «Гэсэр», он – лауреат премии основоположника якутской литературы Алексея Кулаковского. А как не вспомнить болгарских поэтов, которые вместе с нами учились в Литературном институте – Лиляну Стефанову, Георгия Джагарова, Благу Димитрову – с их творчеством В. Солоухин постоянно знакомил русского читателя на протяжении десятилетий…