Восхождение - страница 17

— Отныне вы пленники войск сопротивления, — объявил он.

В помещение зашли еще три человека в бронескафандрах. Один из них прицелился в ассистента. Сомо посмотрел на находящихся под прицелом ученых, а затем обратил внимание на окно соседний отсек. Он приблизился к проему и замер на месте, не веря своим глазам.

Примерно половину помещения затянула багрянистая субстанция. В противоположном конце комнаты, на металлическом стуле, уронив голову на грудь, сидела женщина. На ней был простой зеленый балахон, а волосы имели огненно-рыжий цвет. Прямо перед женщиной расположилось существо, напоминающее жука-переростка. Тварь скрутилась в клубок и, как будто, дожидалась пробуждения незнакомки.

— Что это за комплекс… — начал Сомо.

Поллок подошел к нему и заглянул в комнату.

— Забираем с собой все, что можем, — распорядился лейтенант. — У нас десять минут. Что не получится вынести, сожжем. Приступаем.

Спустя несколько минут, четыре повстанческих транспортника оторвались от земли и покинули горящие развалины комплекса Фудзита. Каким-то чудом, после нескольких попыток двигатель танка ожил на достаточно долгое время, чтобы Форест смог погрузиться в транспорт. После того, как взорвали последнюю турель ПВО, транспортники взмыли над Пинаклем. Они проследовали в пустыню к точке падения истребителя, сигнал от которой отследил один из пилотов.

Фантом оказался наполовину погребен в песке. Без сознания, чуть живую, Сэлу Брок извлекли из машины и подняли на борт. Остаток пути прошел без происшествий. Повстанцы вернулись на Гиперион.

…Факт нападения повстанцев на Виктор-5 в «Сети Новостей Вселенной» пестрил недомолвками, извращением фактов, да и вообще многочисленной ложью. Что, впрочем, было нормой для средств массовой информации, контролируемых Советом Конфедерации. Любая информация до эфира в СНВ проходила жесткую цензуру со стороны правительства, и инцидент на Виктор-5 не стал исключением. Инцидент представили как террористический акт на экспериментальной экологической установке. Ущерб: несколько гражданских погибло, ценные научные данные, касающиеся Пинакля Фудзита — утрачены…

Арктур задавался вопросом, как долго люди будут позволять вводить себя в заблуждение. Хотя он прекрасно знал ответ. До тех пор, пока средства массовой информации в кулаке Конфедерации, последняя может рисовать любые картины, какие пожелает. И все что сделали Сыновья Корхалла, не более чем крошечные вмятины на ее броне. Необходимо совершить что-то такое, такого масштаба, чтобы даже средства массовой информации не смогли замять это дело.

«Всему свое время», — напомнил генерал себе. Ученые приступили к изучению мертвых чужеродных организмов, (Поллок решил, что в таком виде их будет легче и безопаснее перевезти), и субстанции. Арктур никогда не видел ничего подобного. Контакт с пришельцами имел место быть, и Конфедерация утаила информацию от населения. На основании тех фактов, которыми на данный момент он располагал, напрашивался очевидный вывод — конфедераты намерены создать какое-то биологическое оружие. Конфискованный из лаборатории доклад, а также рапорты Раймса и Ханга служили неоспоримыми доказательствами сего факта. Конфедерация проводит эксперименты по изучению взаимодействия между пришельцами и людьми. И эта женщина, что лежит сейчас перед ним, единственный подопытный, которого удалось вытащить оттуда.

Что случилось с другими? Что Конфедерация уже выяснила о пришельцах? Но больше всего Арктур Менгск хотел знать, почему именно она? Насколько эта женщина важна для Конфедерации? Он подумал, что пленница может оказаться ценным союзником. Если бы…

Сомо зашел в медицинский отсек. Арктур сидел недалеко койки с Сарой и задумчиво смотрел на нее. Девушка все еще находилась в бессознательном состоянии. Генерал либо не услышал шагов Сомо, либо просто не обратил внимания на нежданного посетителя.

— Сэр? — произнес Сомо. Генерал взглянул на него так, словно его вынудили принять мучительное решение.

— Сэр, с ней все будет хорошо? — юноша двинулся в сторону Сары.

Арктур оглянулся на нее, словно задавая себе этот же вопрос. Сомо показалось странным поведение генерала, но он не сказал ни слова.