Восхождение на театральный Олимп - страница 5

После войны Николай Игнатьевич Сченснович бросил свой якорь в Барановичах, этот якорь здесь так и «заилился» до конца его жизни. Но не смутила старого актера потеря театра. Он тут же создал при Доме культуры обычный театральный кружок. Когда на очередном конкурсе его участники показали по-настоящему масштабный спектакль «У купальскую ноч», по произведению Янки Купалы, где ярко предстали мифологические образы белорусской легенды, а действие дополняли и хор Дома культуры, и танцевальная группа, и эстрадный оркестр, а профессиональное мастерство исполнителей просто поразило театральное сообщество. Министерство культуры БССР и Белсов- проф присвоили коллективу звание «народный», а лучшим кружковцам вручили удостоверение «Артист народного театра». Так в городе появился новый театр — народный. Однако кто-то все равно считал, что это уровень обычной самодеятельности. Действительно, костяк профессиональных актеров окружали просто любители искусства и даже школьники. Некоторым преданности искусству надолго не хватило. Но талантливый актер и режиссер сумел в маленьком городке сделать настоящий театр-студию, в котором все штатные единицы — и художника, и ассистента режиссера, и заведующего постановочной частью, и заведующего костюмерным цехом, и даже машиниста сцены, заняли в основном, как говорится, «комсомольцы-добровольцы», однако с богатым багажом знаний и опытом театральной деятельности. Спектакли были такого уровня, что главному режиссеру разрешалось привлекать консультантов. Когда, например, ставился спектакль Николая Погодина «Цветы живые», консультантом по образу В. И. Ленина был народный артист СССР Павел Степанович Молчанов.

Это была хоть и провинциальная, но все-таки театральная мини-школа, где желающие, в основном молодые ребята, проходили два этапа — сначала учились понимать логику поэтического и драматургического произведения, а те, кто выдерживал этот утомительный марафон постижения азов удивительной и сложной профессии, получали роль в спектаклях. Потом они прямо на сцене отшлифовывали тонкости актерского и сценического мастерства, вызывали эмоциональное потрясение в спектаклях по пьесам любимых классиков драматургии — М. Горького, А. Островского, В. Голубка, К. Гольдони, В. Билль-Белоцерковского, У. Шекспира. И как вдохновенно, искренне, мастерски это делали! Им так нравилось стоять на сцене, чувствовать живое дыхание зала, держать зрителя в напряжении. Ведь для молодых обычная школа — повседневность, а театр — настоящий праздник. С этих сценических подмостков сходили люди с совершенно другой духовной начинкой, потому что театр — это искусство, которое учит быть настоящим человеком, учит тонко чувствовать и сопереживать, совершенствовать себя и подниматься над своими слабостями, привычками. Еще Вольтер говорил: «Театр поучает так, как этого не сделает толстая книга».

Николай Игнатьевич Сченснович был преданным сцене актером и умным, проницательным педагогом, психологом, да и просто замечательным, неравнодушным человеком с горячим сердцем, которого в народном театре все любили и боготворили. Он понимал, что начинающему актеру одним поспешным поступком можно нанести душевную травму и убить мечту о сцене. Поэтому он не спешил новичков вводить в спектакли. Их сначала пропускали через сито группы чтецов, где Елена Антоновна с особым тактом и терпением оттачивала мастерство владения словом, «вычерпывая» из подопечных все их актерские таланты и способности.

Миша Ковальчик именно тут узнал, что между словами «артист» и «актер» есть отличия. Оказывается, артист — понятие довольно емкое. Это творческая личность, связанная с каким-либо видом искусства, направленного на публику: музыкант, певец, танцовщик, фокусник, юморист. А вот актер — это виртуоз перевоплощения, то есть человек, примеряющий на себя в театре, кино, литературных монологах образы своих драматических героев: сегодня — помещик, завтра — холоп, потом мавр Отелло, партизан, фашистский каратель, передовик производства. Он и не представлял, как сложно быть другим человеком, у которого должны быть и говор, и лицо, и одежда, и походка, и манеры поведения, и характер такими, какими его «увидел» драматург. Чтобы этот типаж «создать», следовало не один раз прочитать пьесу, в которой уловить период его жизни и атмосферу того времени. Чаще всего приходилось находить характерные детали в исторической литературе, а уж потом продумывать, как выразить мимикой, жестами, движениями, интонацией, скажем, удивление, гнев, радость, возмущение и еще какие-то чувства своего героя. Елена Антоновна всегда говорила: «Артистом может быть любой, а вот актером — лишь от. — и показывала указательным пальцем на небо, пытаясь не выходить из рядов атеистов. — Артист — это состояние души, а актер — профессия». Миша уяснил, что актерская игра — сложное искусство, но оно ему пришлось по душе, и он старательно проходил «курс молодого бойца», чтобы скорее попасть на сцену. И такой случай вскоре представился.