Восхождение в затерянный мир - страница 15
Шомбургк с большим усердием принялся выполнять поручение своего нанимателя. Он ставил пограничные столбы и метил деревья английским гербом, решая все сомнительные случаи в пользу Великобритании. Надо ли говорить, что съемки Шомбургка были крайне отрицательно восприняты венесуэльцами и только способствовали продолжению пограничного спора. А потому в 1890-х годах другая пограничная комиссия составила доклад в трех толстых томах с приложением карты на семидесяти шести листах. Венесуэла изложила свои претензии в трех томах с картами, Великобритания — в семи томах плюс карты. Четыре месяца спустя обе стороны предъявили встречные иски. При рассмотрении конфликта интересы Венесуэлы представлял бывший президент США генерал Бенджамен Харрисон. Вступительную речь британской стороны произнес генеральный прокурор сэр Ричард Уэбстер. Он говорил тридцать дней. Венесуэльская сторона повторила этот рекорд!
В конце концов каверзный спор был разрешен третейским судом. Стороны были не совсем довольны, хотя итогом явился разумный компромисс. Венесуэла получила полный контроль над столь важным для нее устьем Ориноко, а Рорайма стала «замковым камнем» при демаркации границ трех стран: Венесуэлы, Бразилии и Гайаны. Но при этом со стороны Гайаны этот важный участок гайанской территории оставался недосягаемым. И когда мы планировали нашу экспедицию, власти в душе надеялись, что нам удастся, пройдя сквозь глухие влажные леса к северу от Рораймы и поднявшись по трехсотшестидесятиметровому песчаниковому навесу, впервые в истории пробиться в этот неприступный уголок из самой Гайаны.
Несомненно, пограничные споры рождали недобрые чувства, но в то же время предпринятые в этой связи путешествия воспламеняли воображение людей. Вот как описывает Шомбургк свою первую встречу с таинственной горой:
«Перед восходом и на протяжении получаса после него ничто не заслоняло Рорайму, и мы могли любоваться ею во всем ее величии. Изумительные стены вздымаются на высоту пятьсот метров. Они совершенно перпендикулярны, как будто их воздвигали с применением отвеса; правда, кое-где прилепился низкий кустарник, который издали придает темный оттенок красноватой породе. Барон фон Гумбольдт отмечал, что в Швейцарских Альпах не найти отвесных скал пятисотметровой высоты; думаю, что и в Гвиане не найдешь больше ничего подобного. Однако еще более примечательны срывающиеся с огромной высоты водопады, причем, как ни странно это покажется, вода затем устремляется в разных направлениях, к трем величайшим рекам северной части Южной Америки, а именно к Амазонке, Ориноко и Эссекибо… Эти дивные водопады прославили Рорайму среди индейцев. Во время своих плясок они поют о чудесах «Рораймы, окутанной облаками красной горы, вечно живом источнике вод». Я не способен по достоинству описать великолепие этих гор. Они высятся, словно могучие постройки, и хочется назвать их форумом Природы».
Поэтическим выражением первого впечатления Шомбургка от Рораймы могут также служить строки из «Петры» Джона Уильяма Бэртона:
В конце сентября Мо и Майк вылетели в Джорджтаун через Люксембург и Барбадос — самый дешевый маршрут, какой нам удалось найти. Майк только что вернулся из своего путешествия и не успел даже толком переодеться. Он сел на самолет в белом костюме и в основательно изношенных в предгорьях Гималаев теннисных тапочках. Лицо его украшала многодневная щетина, с которой он выглядел то ли этнографом на выезде (каковому он вскоре и уподобился), то ли бичкомбером[2], то ли опустившимся жителем колонии. Короткая остановка в Люксембурге обошлась им дорого, так как Мо потерял бумажник, в котором было около семидесяти фунтов стерлингов. Правда, в тот момент они довольно легко отнеслись к потере, поскольку принятое внутрь в большом количестве пиво обеспечило им надежный иммунитет против мирских забот. На Барбадосе элегантный белый костюм Майка подвергся надруганию. Какая-то дворняжка помочилась на него, пока Майк плавал в море, после чего худшие представители наших четвероногих друзей уделяли Майку куда больше внимания, чем того требовала нормальная учтивость!