Воскресшая душа - страница 2

   Мои так называемые старые знакомые целуются. Да, забыл сказать - они встречаются. И делают это скорее всего просто так, для галочки. Она стала его девушкой от скуки, он стал её парнем, чтобы занять случайно появляющиеся свободные часы между конференциями, работами, делами, мамами и сном. Один большой вопрос возникает: зачем я-то здесь? Если бы я знал...

   В молодости я ненавидел терять время. Сейчас же я теряю его постоянно. Взять, к примеру, хоть эту парочку. Гулять с парочкой - дело неблагодарное, а с этой в особенности. Скучища смертная. Я уже знаю, как они будут себя вести, что станут говорить. Сначала спросят меня о жизни, я буркну что-то невразумительное, а потом делец начнёт тарахтеть, жаловаться, что он весь в делах, и повторять без конца, какой я везучий, что у меня есть свободное время. Она возразит, что ему, должно быть, интересно жить, а ей нечего делать, поэтому ей скучно. А без него ей вдвойне скучно... И они засасываются и стоят так минут пять.

   Раньше я бы не стал слушать подобного вздора и смотреть на этакие тошнотворные сцены, но сейчас я хожу с ними, слушаю их глупые, каждый раз одни и те же, разговоры. Мне кажется, я знаю, отчего это всё: я боюсь мыслей. Боюсь остаться наедине с самим собой. Боюсь думать.

   Восемь лет назад я окончательно подавил в себе все чувства и все желания. Я мечтал заниматься творчеством, но мой "здравый смысл" и моя железная воля увели меня от этого опасного тернистого пути подальше, и я получил "нормальную человеческую профессию", и мне не надо подавлять голод и терпеть жуткий холод. Да, у меня в сердце пустота и ледяной мрак, но об этом ведь можно не думать... Да, главное об этом не думать.

   Моя парочка уже прекратила свои поцелуи, на которые противно смотреть, и ушла немного вперёд. Я ускоряю шаг, но вдруг останавливаюсь как вкопанный. За стеклянными окнами, в маленькой кофейне сидит человек до боли знакомый, которого, вернее, которую я не могу не узнать. У неё, несмотря на то, что ей всего тридцать, уже пробивается седина, но лицо всё то же: задорное, харохористое, а глаза печальные и словно спрашивает: "Что ты делаешь? Зачем ты гуляешь с этими людьми?"

   Я стою в недоумении. Может, кинуться к своим знакомым, убежать от этого напоминание о прошлом? Но нет, я не могу. Я захожу в кафе. Я хочу убедиться, что это она.

   Она - Стелла - та девушка, которую кощунственно было бы назвать знакомой или приятельницей. В прошлом она была моим единственным другом. Вместе мы прошли через столько испытаний, столько трудностей преодолели... Но я почему-то боялся себе признаться, что люблю Стеллу, что хочу с ней идти вместе по жизни. Гордыня, пустое бахвальство, мол, нет для меня незаменимых. Я говорил себе, что могу прекрасно обойтись и без неё. Девять лет назад у меня появились девушки, которых (говоря честно) я не любил, приятели, с которыми можно было напиться и забыться... А через год я встретился со Стеллой в последний раз. Я не признался себе и тогда, что она мне дорога, я пытался сделать вид, что мне всё равно, что я не очень ценю время, проведённое с ней. Я уподобился тому самому вечному дельцу, который куда-то спешит всё время и которому некогда общаться. Но под её взглядом растаяло всё притворство. Я не мог лгать её глубоким грустным глазам. Всё выходила судорожно, натужно: я еле убежал от неё тогда.

   Потом я мучился страшно, порывался написать ей, что люблю её, хочу её видеть, но мой "здравый смысл" удержал меня и в этот раз. Я подавил все желания и постарался об этом больше не думать. Мне это удалось, но какой ценой! Я стал мёртвым. Последние семь лет я жил машинально, стараясь не задумываться ни о чём, а главное - не вспоминать прошлое. Но прошлое настигло меня!

   Я вхожу в кафе, быстро иду к её столику и останавливаюсь около него. С минуту мы молча смотрим друг на друга. Потом она подаёт мне руку, такую же горячую, как восемь лет назад. Я держу её в холодной, давно остывшей большой руке. Она смотрит в мои глаза и словно спрашивает: "Зачем ты ходишь с этими ужасными мёртвыми людьми? Где твои порывы, где желания, где душа?", и в моих глазах, на которые уже наворачиваются слёзы, читается ответ: "Я не знаю!"