Воскресшая из пепла. Россия. Век XVII - страница 2

– Мои люди уже отказались считать умерших! Естественный процесс?!

Моркант всерьёз разозлился. Кипящий гнев плескался в его сердце, грозясь прожечь дыру в груди и испепелить ненавистного старейшину алхимиков. Непоколебимая невозмутимость Виндиция любого могла вывести из себя, а, учитывая причину встречи, король и так последние дни находился на грани срыва, балансируя между гневом и отчаянием.

«Раз ты так этого хочешь…»

Взглянув в глаза Виндиция, Моркант наконец решился попробовать применить свою способность. Это было опасно и безрассудно, могло привести к ещё большим проблемам, но можно ли найти более подходящий момент? Когда вся Сантия вымрет, будет уже поздно думать о последствиях.

Одаренный сосредоточил взгляд на широко расставленных карих глазах старика, обрамленных глубокими морщинами, и попытался достичь его разума. Воля Морканта протянулась тонкой нитью и проникла в сознание старейшины. Одаренный ощутил легкое головокружение и покалывание в кончиках пальцев, как всегда бывало во время погружения в чужие мысли, но вместо осознания желаний и страхов Виндиция, его надежд и постыдных воспоминаний, пришёл всепоглощающий ужас.

– Проклятье! – трясущимися от растерянности руками Моркант вцепился в ручки кресла и откинулся на обтянутую красным бархатом спинку.

Его прочли как открытую книгу.

«Виндиций знал обо всём с самого начала!»

Эта мысль вызывала дрожь от осознания могущества алхимиков, способных так легко противостоять его силе, но также заставляла короля скрипеть зубами от злости.

«Как он смеет?»

Прежде чем Моркант совершил нечто непоправимое, дверь в кабинет старейшины распахнулась и в проеме показались телохранители короля:

– Ваше Величество, все в порядке?

Глава телохранителей Морканта – могучий воин, облаченный в латный доспех, тяжело ступая по каменному полу, подошел к своему королю. Его искусно сделанные латы позвякивали при каждом шаге, рука лежала на рукояти тяжелого меча, а широко распахнутые глаза зорко осмотрели помещение и вернулись к лицу короля, пытаясь уловить его эмоции. Он словно верный пёс, готовый по первому зову броситься вперёд и вцепиться в глотку тому, на кого укажет перст хозяина.

– Может нам лучше остаться здесь?

Грубый, отрывистый бас воина подействовал на короля как холодный душ. Моркант взял себя в руки, вспоминая, что на нём лежит ответственность за целый народ, и даже если он успеет убить Виндиция прежде, чем прибежит охрана алхимиков, им точно не дадут выбраться из резиденции живыми.

– Все хорошо, Катаир, – Одаренный кинул тяжелый взгляд на Виндиция, который сидел также невозмутимо, но Моркант готов был поклясться, что, когда он ощутил волну страха, на лице старейшины промелькнула довольная усмешка. – Нет, вы можете выйти. Мы с Виндицием полностью доверяем друг другу.

Сделав ударение на слове «полностью» Моркант махнул рукой и, дождавшись пока верный Катаир закроет за собой дверь, повернулся обратно к старейшине.

– Доверие – вещь совершенно необходимая, – соединив пальцы рук, проговорил Виндиций, мягко рассеивая тишину своим вкрадчивым бархатным баритоном. – Но это не значит, что я, встречаясь с Одаренным, не приму мер против его таланта. Даже несмотря на то, что раньше этот Одаренный ни разу не пытался его применить.

«Это не обычный эликсир» – Моркант часто экспериментировал со своей способностью и мог обойти защиту от самых простых зелий, но сейчас он встретился с чем-то гораздо более мощным. Эликсир не просто подавил его силу, а заставил бежать из разума Виндиция, забыв о гордости и собственном достоинстве.

– Я польщен тем, что вы даже разработали новую формулу исключительно ради меня, – король смог выдавить сухую усмешку, хотя его сердце разрывалось от разочарования. – Неужели каждая наша встреча была настолько «доверительной», что вы выпивали это зелье?

«Мне не убедить его, остается лишь попытаться заставить силой. Но у алхимиков слишком много прихвостней, которые готовы за деньги и обещание власти вцепиться мне в глотку».

Если Виндиций разозлится, у Морканта возникнут проблемы. В период эпидемии доверие народа к королевской власти ослабло и висело на волоске, а дворяне всегда были подобны цепным псам, которым только крепкая рука хозяина мешала устроить драку за кость. Правда костью в таком случае стал бы трон Сантии.