Воскресшая жертва - страница 4

Я прикрыл глаза и представил, как она лежит на обюсонском ковре, как ее, в голубом халате из тафты, в серебряных туфельках на ногах, обнаруживает Бесси.

— Застрелена с близкого расстояния. — Он вычерпывал ложкой соус из тарелки. — Миссис Тридуэлл упала в обморок, но служанка восприняла все стоически. Занятная особа эта Бесси.

— Она была Лоре больше, чем служанка. Наставник, философ и злейший враг всех лучших друзей своей хозяйки. Готовит фантастически хорошо, но самое изысканное мясо приправляет горькими травами. Ни один мужчина, переступавший порог их квартиры, по мнению Бесси, не был достаточно хорош для Лоры.

— Когда наши ребята вошли в квартиру, она была совершенно невозмутима. Открыла дверь и спокойно показала на тело; можно подумать, что обнаружить свою хозяйку убитой для нее обычное дело.

— Такова Бесси, — заметил я. — Но когда она разойдется…

Роберто принес кофе. Восемнадцатью этажами ниже кто-то, сидя за рулем, нажимал на клаксон. Через открытые окна доносились звуки воскресного утреннего радиоконцерта.

— Нет! Нет! Нет! — вскричал я, заметив, что Роберто хочет дать Марку кофейную чашечку с изображением Наполеона. Через стол я протянул руку и взял ее себе, чтобы гостю досталась чашка с изображением императрицы Жозефины.

Он пил кофе молча, неодобрительно наблюдая за тем, как я отвинчивал сердоликовую крышку серебряной коробочки, в которой держал таблетки сахарина. И хотя я всегда щедро намазывал маслом бриоши, но все же суеверно полагал, что, употребляя с кофе сахарин вместо сахара, буду стройным и привлекательным. Презрительное отношение Марка, однако, поколебало это мое убеждение.

— Должен признать, вы небрежно относитесь к своей работе, — заметил я с раздражением. — Почему вы не снимаете отпечатков пальцев?

— При расследовании преступления есть время, когда важнее смотреть прямо в лицо.

Я повернулся к зеркалу.

— Какое у меня сегодня фантастически невинное выражение лица! Скажите, Макферсон, вы когда-нибудь видели такие искренние глаза? — Я снял очки и повернул к нему свое лицо, круглое и розовое, как у херувима. — К вопросу о лицах, Макферсон: вы уже встречались с ее женихом?

— С Шелби Карпентером? У меня с ним встреча в двенадцать часов. Он сейчас у миссис Тридуэлл.

Я жадно ухватился за эту фразу.

— Шелби там! Разве это возможно?

— Он считает отель «Фрэмингем» слишком людным местом. В холле полно людей, ожидающих появления человека, который собирался жениться на жертве убийства.

— Что вы думаете об алиби Шелби?

— А вы что думаете? — парировал он.

— Но вы же согласились с тем, что это совершенно нормально, если мужчина проводит вечер дома, читая Гиббона.

— А что плохого в том, что мужчина идет на стадион, чтобы послушать концерт? — Его пуританские ноздри задрожали. — Среди любителей музыки и коллекционеров художественных ценностей такое времяпрепровождение считается вполне обычным.

— Если бы вы были знакомы с женихом, то не посчитали бы нормальным, что он покупает билет на концерт за двадцать центов. Он считает приличным не маячить на глазах у друзей.

— Я всегда благодарен за информацию, мистер Лайдекер, но предпочитаю составлять собственное мнение.

— Хорошо, Макферсон. Очень хорошо.

— Как долго вы с ней были знакомы, мистер Лайдекер?

— Семь… восемь, да, восемь лет, — сказал я. — Мы встретились в 1934 году. Рассказать вам, как это было?

Марк попыхивал трубкой, комната наполнялась горьковато-сладким дымом. Роберто вошел бесшумно и снова налил кофе. По радио раздавались звуки оркестра, исполнявшего румбу.

— Она позвонила в мою дверь, Макферсон, точно так же, как это сегодня утром сделали вы. Я работал за столом, писал, насколько помню, что-то ко дню рождения одной знаменитой в Америке особы, отца-основателя нашей страны. Я никогда бы не взялся за такую стандартную работу, но меня попросил об этом издатель, мы как раз переживали некую довольно щекотливую финансовую перестройку, и я решил, что этот акт умиротворения будет мне только полезен. Именно тогда, когда я собирался отвергнуть значительную прибавку к жалованью, считая ее индульгенцией за скуку, это милое дитя вошло в мою жизнь.