Восьмая нога бога - страница 39

– Слушай-ка, Оломбо, вон те купола и шпили за крепостными стенами, прямо над тенью, видишь, – уж не одна ли из тех монастий, которыми славится эта земля? Мне доводилось слышать, что они, кроме всего прочего, еще и прекрасные образцы местной архитектуры.

Оломбо, бесхитростный, как и всегда, с приятелем, которого он уважал за умение и сноровку, подтвердил, что, по его мнению, кукольные домики далеко впереди и впрямь приводят на память описания прославленных денежных подвалов, которые ему доводилось слышать.

Тем временем мне пришло в голову, что в устах Ниффта рассуждения о хагианской архитектуре звучат по крайней мере неискренне. И тогда я спросила себя: сколь ни дико подобное предположение, но что, если этот человек не просто мошенник, обманщик, ловчила и надувала? А вдруг он самый что ни на есть настоящий вор? И пришел сюда – нашел же место – красть?

Но я немедленно прогнала эту мысль: хватит того, что нам приходится терпеть друг друга, незачем давать волю воображению. И все же мое намерение дознаться, что он делал в Храме А-Рака, только окрепло. У меня появилось опасение, что если поручение ведьмы всего лишь прикрытие для какого-то более серьезного дела, то риск нанести богу нечаянное оскорбление возрастает, а стало быть, чем больше мы будем знать о нем и его культе, тем лучше для нас.

– Я вот над чем все голову ломаю, Ниффт. – Решив не откладывать дела в долгий ящик, я сбавила шаг и пошла в ногу с ним и Оломбо. – Помнится, ты очень красноречиво убеждал меня в том, что представления не имеешь о культе А-Рака. С другой стороны, мне не дает покоя одно очень странное воспоминание. Видишь ли, не далее чем вчера утром я случайно увидела тебя, – конечно, еще не зная, что это ты, – так вот, я увидела тебя… как бы это выразиться? Ну, в общем, это было в Храме Большой Гавани, сразу после утренней службы, и ты, по-моему, следил за Первосвященником здешней церкви и прошел за ним, незамеченный, на жреческую половину Храма! Мне совсем не хочется лезть не в свое дело, но в самом ли деле ты настолько невежествен в местном культе, как хочешь показать?

– Но это чистая правда, нунция Лагадамия, – возмутился худющий негодяй, – мне и впрямь ничего не известно о культе бога-паука. Я знаю, что завтра, на церемонии Жребия, старина А-Рак слопает пару десятков человек, которые вытянут несчастливый жребий, и что так бывает каждый год во время летнего солнцестояния. Вот и все мои познания в местных верованиях.

Я ждала продолжения, но он, видно, твердо решил, что с меня и этого хватит. Тогда, не скрывая злости, я попыталась его подтолкнуть:

– Может быть, ты все же скажешь, зачем ходил в Храм вчера утром? Это не праздное любопытство. Если наша, э-э-э, траурная миссия всего лишь выдумка ведьмы, прикрытие для ее истинной, скрытой цели, то нам может грозить опасность со стороны божества, которому мы наносим неумышленное оскорбление… Медленный шаг, друзья мои!

Дорога как раз сделала поворот, и нашим глазам открылась мирная деревушка под названием Хаггис. Вся жизнь этого местечка вращалась вокруг загонов для стрижки и дойки скота, что стояли вдоль дороги, накрытые от непогоды дощатым навесом, который опирался на вбитые в землю колья. Пастухи только что пригнали стада с пастбищ на вечернюю дойку, и загоны кишмя кишели и людьми, и животными. Вся деревня, похоже, собралась здесь. Те, кому не хватило места внутри ограды, толкались и гомонили рядом, толпа выплескивалась на дорогу. Наш маленький отряд учтиво обходил крикливое сборище стороной, а я продолжала выпытывать у Ниффта подробности, но все, чего я добилась, был протяжный тяжелый вздох.

– Нунция, – невыносимым тоном оскорбленной добродетели молвил он, – я дал Первосвященнику клятву молчать об этом деле. Так что будь довольна тем, что я тебе скажу, – хоть это и немного, но все же гораздо больше, чем я имею право разглашать. Короче говоря, на Большом Мелководье моих ушей достиг слух о некоей опасности, грозящей А-Раку. Я приехал сюда, чтобы продать эту новость, и Первосвященник в самом деле щедро наградил меня, взяв предварительно клятву хранить нашу сделку в строжайшей тайне.