Воспитание Риты - страница 12

ФРЭНК. Да читайте, читайте в своё полное удовольствие. Только не рассказывайте о нём на экзамене.

РИТА. Благодарю за совет. Стало быть, вы считаете, что нет ничего плохого, если и потискаешься иногда с парнями, лишь бы маменька ничего не узнала, так что ли?

ФРЭНК. Ну, может, и так.

З а т е м н е н и е.

РИТА. Не могу больше, точка. Честно, я совершенно не понимаю, что всё это должно значить.

Подходит к своему стулу рядом с письменным столом Фрэнка, швыряет на его сумку, затем возвращается к двери и вешает пальто на крючок.

Он меня доконал, но я так ничего и не поняла. Всё одно и то же: «Необходимо лишь установить связь», и больше ничего, тоска, сдохнуть можно. Ничего хорошего не нашла и ничего понять не способна!

ФРЭНК. Поймёте. Непременно поймёте.

РИТА. Да, вам легко говорить. Вы-то сами всё прекрасно понимаете.

Возвращается к своему стулу.

А у меня уже просто все мозги набекрень из-за вашего Форстера.

ФРЭНК. А что если мы на время забудем о Форстере?

РИТА. С превеликим удовольствием.

ФРЭНК берёт в руки сочинение Риты о «Пер Гюнте» и какой-то момент молча стоит перед ней. Затем сидится на уголок стола.

ФРЭНК. Мне бы хотелось поговорить с вами о том тексте, что вы мне прислали.

РИТА. А, об этом.

ФРЭНК. Именно об этом. В ответ на поставленный вопрос, как бы вы справились с теми трудностями, что связаны с постановкой «Пер Гюнта», вы пишете, цитирую: «Я бы поставила его на радио». Конец цитаты.

РИТА. Точно. Ровно так я и написала.

ФРЭНК. Ну и что дальше?

РИТА. А что должно быть дальше?

ФРЭНК. Понимаю, что это было с моей стороны достаточно наивно, но вообще-то я надеялся получить более развёрнутый ответ.

РИТА садится за стол и начинает распаковываться: пенал, линейка, блокнот, экземпляр «Пер Гюнта», а так же восемь критических работ о нём — всё это она извлекла из сумки.

РИТА. Больше не успела. Всю неделю в конторе было чертовски много работы.

ФРЭНК. Значит, вы пишете сочинения прямо на работе?

РИТА. Ну да.

ФРЭНК. А собственно почему?

РИТА. Потому что Денни просто бешеный становится, когда я начинаю заниматься дома. Видеть этого не может. А у меня нет времени каждый раз с ним препираться.

ФРЭНК. Но вы не сможете и дальше отделываться такими, прямо скажем, немногословными ответами.

РИТА. А что, разве я неправильно написала?

ФРЭНК. Не то чтобы неправильно, но просто…

РИТА. Ну, я понимаю, что этого мало. Но мне показалось, что ответила я на ваш вопрос правильно.

ФРЭНК. Ваш ответ, Рита, это только тезис, с которого могло бы начинаться написанное вами сочинение, но не более того.

РИТА. Ясно, но у меня просто не было времени, и потому я решила в одну фразу уместить все свои мысли.

ФРЭНК. Но этого явно недостаточно.

РИТА. Да почему же недостаточно?

ФРЭНК. Ну недостаточно, и всё тут.

РИТА. Но это же несусветная глупость, сами же говорили — сами говорили, что одна гениальная поэтическая строка стоит тысячи страниц какой-нибудь второразрядной прозы.

ФРЭНК. Но вы ведь, кажется, не пишете стихов. Мне бы хотелось довести до вашего сознания, что любой человек, который будет читать ваше сочинение и давать ему оценку, наверняка не удовлетворится вашим ответом: «Я бы поставила его на радио».

Встаёт со стула и подходит к РИТЕ.

Существуют общепринятые правила, как следует отвечать на заданные экзаменатором вопросы. Коли угодно, определённый ритуал, определённые «правила игры». И хочешь — не хочешь, им надо следовать.

Опирается рукой на стул, на котором сидит РИТА.

Помню, был один студент, который сдавал выпускной экзамен по теологии. Так вот, он вошёл в комнату, где шёл экзамен, извлёк ручку и написал: «Ответы на все вопросы знает только Бог», отдал листок экзаменатору и вышел.

РИТА(ошеломлённая). Прямо так?

ФРЭНК. А когда он получил свой листок назад, на нём было написано: «И только Бог может всё оценить по достоинству».

РИТА. И что же, он провалился?

ФРЭНК(чуть отодвигаясь от неё). Разумеется. Понимаете, остроумный ответ не всегда оказывается правильным.