Воспоминания о службе - страница 63

Больше Бердяева я не видел. Он вскоре умер в Кельцах, где стоял полк, офицеры полка поставили ему прекрасный памятник. Новое знамя полк получил.

Цихович дослужился до генерала, состоял даже членом Военно-исторической комиссии после Октябрьской революции, написал посредственную книгу о начальном периоде войны.

Незаметно отошли рождественские каникулы, приближались петербургская весна и время переходных экзаменов. Трудная пора. За два-три дня нужно прочитать тысячи страниц конспектов и книг.

Сдача экзаменов шла у меня довольно хорошо. По геодезии и истории я получил 12 баллов. Причем по истории XIX века я вытащил пустячный билет о Прусском таможенном союзе. Форстен гонял по всему курсу, задавал вопросы по различным философским теориям XIX века, прежде чем поставить 12 баллов. По русской истории у Платонова отвечать было проще.

У генерала Шарнгорста любимым был вопрос «барометрического нивелирования». Офицер, взявший этот билет, исписывал цифрами две доски, и если все это было верно, то Шарнгорст, проверив, не спрашивал дальше и ставил 12 баллов. На этой почве произошел курьезный случай.

Был на курсе гвардейский кирасир. Турбин, малый скромный, но учившийся посредственно. Вышел он к столу экзаменаторов, вытянул билет, его записали в листе экзаменующегося. Турбин подошел к доске, написал наверху свою фамилию, поставил номер взятого билета и вдруг, к нашему удивлению, начал писать формулы «барометрического нивелирования» из билета, имевшего другой номер. Шарнгорст не обратил на это внимания, а Турбин все писал и писал. Наконец его очередь отвечать. Шарнгорст подходит, проверяет, но потом видит, что у Турбина записан совсем другой номер билета. На вопрос Шарнгорста, как же так получилось, честный малый Турбин ответил: «Ваше превосходительство, вынутого билета я не знаю, а вот “барометрическое нивелирование” знаю». Все рассмеялись, и строгий Шарнгорст поставил Турбину 8 баллов.

На том же экзамене произошел другой случай, тоже с гвардейцем. Со мной на курсе учился поручик лейб-гвардии Конного полка барон Врангель, впоследствии один из руководителей русской контрреволюции на юге России в период Гражданской войны 1918–1920 годов, так называемый «черный барон». Окончив Горный институт, Врангель пошел служить в архиаристократический конный полк, участвовал в русско-японской войне. Вернувшись в Петербург уже в чине поручика гвардии, он поступил в академию. Известный кавалергард Игнатьев в своих воспоминаниях «Пятьдесят лет в строю» говорит о том, что офицеры Гвардейской кавалерийской дивизии избегали знакомства с офицерами 2-й гвардейской дивизии. Вот так же и Врангель в академии вел знакомство только с гвардейцами и кое с кем из армейцев. Я не принадлежал к числу последних и никогда не здоровался с Врангелем. Высокого роста, худой, черный, он производил отталкивающее впечатление. Подошла очередь экзамена по геодезии и для Врангеля. Вышел, взял билет, на доске написал: «Барон Врангель» и «8», обозначив номер билета, который он вытащил. Вслед за ним вышел сотник казачьего Донского полка Герасимов, очень скромный, умный и тактичный офицер. Вынул билет, не помню сейчас, какой номер, ну, положим, № 12, и написал: «Герасимов № 12». Оба стали готовиться к ответу. Герасимов вытащил очень легкий билет — описание мензулы, а у Врангеля был трудный, с какими-то математическими вычислениями. Смотрим, Врангель все заглядывает в программу, затем берет губку, смывает свой № 8 и пишет № 12. Таким образом, у двух слушателей оказался один и тот же № 12. Ждем, что же будет дальше. Подходит очередь отвечать Врангелю. Шарнгорст посмотрел в свои записи, потом на доски с номерами билетов и спрашивает Герасимова: «Как это у вас оказался тоже билет № 12?» Тот отвечает, что он его взял и его номер должен быть записан у Шарнгорста. Врангель молчит. И вот, к нашему удивлению, строгий, неподкупный старик генерал Шарнгорст говорит: «Вы, барон Врангель, отвечайте № 12, а вы, сотник Герасимов, № 8». Но Герасимов и за № 8 получил 12 баллов. Конечно, 12 баллов получил и Врангель, но престиж Шарнгорста в академии упал.