Воспоминания Пьера Изместиефф, потомка русского княжеского рода Долгоруких и французского рода Блукет, талантливого шпиона, успешного бизнесмена, люб - страница 32

Вечером я встретился с Немухиным в его мастерской. Мне очень понравились его работы и сам художник. Впоследствии я начал приобретать у него картины.

После художника я поехал к Маше. Она собрала маленький круг друзей. Меня все расспрашивали о жизни на Западе, я же в свою очередь очень хотел все узнать о жизни в Союзе. Беседа затянулась до раннего утра, но я не чувствовал усталости, я был в эйфории: первый мой визит за «железный занавес» оказался просто потрясающим.

И так было на протяжении всей моей поездки: днем серьезные переговоры, а вечером личные встречи, которые всегда затягивались до раннего утра. Спал я урывками, не больше четырех-пяти часов в сутки.

Меня удивило и впечатлило, как люди дружат между собой, все друг другу помогают решать жизненные проблемы, которых оказалось очень много. Все приходилось не покупать, а доставать, сплошь и рядом правил дефицит.

Я успел посетить Кремль, Оружейную палату и даже побывал на единственной дискотеке, в подвале гостиницы «Интурист», где вход был за валюту. Красивых и доступных девушек было много, но что с ними делать? В гостиницу пригласить невозможно, на каждом этаже строгая дежурная, которую ничем не подкупить. Но мне повезло. До моего отъезда совершенно случайно в ресторане гостиницы «Интурист» на первом этаже я познакомился с приятным молодым человеком. Он оказался водителем «скорой помощи». Мы разговорились, и скоро заключили договор: когда мне понадобится встретиться с девушкой для интимных встреч, он будет возить меня за двадцать рублей ночью по городу.

В первый приезд я, правда, не успел воспользоваться его услугами, но еще не вечер, как говорится… Сирену, кстати, он по моей просьбе никогда не включал.

По возвращении в Париж, я написал доклад и встретился с Жаком Боррелем. Он решил, что по вопросу строительства «под ключ» гостиниц мы заключим договор с фирмой SEFRI. Она тогда будет ответственная за строительство, а мы за инжиниринг. По вопросу проведения семинара и проведения переговоров с русскими Жак Боррель составил план: не теряя времени, в июне мы поедем в Москву маленькой делегацией. Меня будут сопровождать два главных директора и представитель SEFRI.

Наметилась напряженная, но очень интересная работа: разработка договора с фирмой SEFRI, где главную роль исполнял сам Жак Боррель, а также подготовка к семинару. Я должен выступать на русском языке, но, по указанию директоров, мне нужно было подготовить мою речь в письменном виде на русском языке и перевести уже для них на французский. Договорились, что я буду рассказывать, как принимаются решения у фирмы Боррель и как финансировать и развивать новую гостиницу.

Прошло две недели, я был очень занят, дел много. Получил, представьте себе, уважаемый читатель, телеграмму прямо на работу. От кого бы вы думали? От DST — это французская контрразведка.

Меня срочно вызвали на встречу. Я бросил дела и отправился по назначенному адресу. Меня встретил швейцар, ввел в маленький зал, где я просидел три-четыре часа в ожидании. Я был страшно недоволен, но это было только начало. Наконец меня приняли два «мужика» и внезапно обвинили меня в шпионской деятельности в пользу СССР. При этом говорили мне, что я никакой не русский беженец, поскольку меня приняли в СССР и даже попросили принести им мою записную книжку со всеми моими адресами и телефонами. Я вежливо им ответил, что все это полный бред, что я никакой не шпион, и что я вообще не готов терять больше времени на все это, и никакую записную книжку они не получат. Встреча закончилась в очень напряженной обстановке.

О моей поездке в СССР они знали по желтой карточке, которую в то время нужно было заполнить в аэропорту и передать пограничникам на паспортном контроле. Это мне стало ясно.

Единственное, чего я не знал, так это то, что мой запрос о французском гражданстве из-за этой встречи затянется на пять лет. Эти «мужики», как мне удалось позже узнать, написали, что я не достоин гражданства, потому что они сомневаются в моей лояльности в отношении Франции.

У меня в то время уже была квартира в Париже. С этой покупкой связана одна интересная история. Я узнал от маклера, что квартира, которая мне понравилась на втором этаже, 29 Avenue de la Bourdonnais, снята с продажи господином Гиро по каким-то соображениям. Услышав эту фамилию, я попросил телефон этого Гиро, чтобы проверить, не является ли он случайно моим другом по Марокко — Марселем? Так и вышло. Марсель, конечно, продал мне эту квартиру, и я был очень рад покупке, а еще больше тем, что встретил давнего друга, которого потерял из виду. Мы с Марселем снова стали дружить.