Воспоминания - страница 5
Ведь по окончании Смольного института для благородных девиц (вот куда метила честолюбивая дочь своего отца, забыв про его выстрел и помня только заветное имя Анна Кирилловна!) Марфиньке придётся возвращаться домой, на Кавказ. Варианты возвращения (или переезда) туда же Стаси Фанни как и сама возможность вмешательства во все эти Лелины игры, как и в судьбы девочек, Бабушки Анны Розы, — по простительной (очень маме импонирующей) наивности заигравшихся Лелы и супруга её, — не рассматривались. И напрасно! Честолюбивые грёзы Лелы Константиновны разлетелись вдребезги от замечания Великой Женщины: — Кандидаток в благородные шлюхи Смольный бордель почерпнёт с лихвой за пределами её семьи! И в целях окончательного и, надо полагать, безжалостного добития радужных замыслов и надежд стариков, — через одно из своих доверенных, — выложила перед потрясёнными маглакскими простаками с сотню нотаризованных копий вексельных досье, содержание которых самой непритязательной и сговорчивой полицией нравов не было бы разрешено даже для глянцевого журнала для яхт клубов…
В 1895 году в Тифлисе Марфа и Стаси Фанни частными домашними уроками прошли два подготовительных класса, и дед Эмухвари отвёз их в Петербург. В гимназию Побединского. В ней было добротно поставлено классическое преподавание языков. Французский, немецкий, шведский и финский с грузинским девочки знали с младенчества. В гимназии начали они изучать латынь, английский, испанский, японский.
Поселились они все вместе, сначала в доме 5, по улице Жуковского у некоего штаб ротмистра Владимира Александровича — старого знакомого и, кажется даже однополчанина Иосифа. Но после энергичного вмешательства столичного доверенного Бабушки Розалии Левитина, Стаси Фанни и Марфа по приглашению Эммануила Юльевича Берга, главного смотрителя Главной же физической Обсерватории императорской Академии Наук, поселились в его доме 63, по Большому проспекту Васильевского острова. — Жить надо у приличных людей! — пояснила своё решение Великая женщина. Иосиф, которому было чрезвычайно неудобно перед тотчас же присосавшемся к его кошельку гусаром–однополчанином, кровно обиделся. И, в пику ЖЕНЩИНЕ, отверг категорически следующее, неизмеримо более важное решение её, сводившееся к плану направления сестёр по окончании гимназического курса на учёбу в Париж. В душе то он был, безусловно, за Париж: слово это задевало глубоко и томительно многие струны его души. Но — принцип! Своё бескомпромиссное — Нет! — планам Женщины Иосиф произнёс на людях — веско и торжествующе. Так, это и полагалось истинному мужчине и настоящему рыцарю. Он–то великолепно знал, что слово она сдержит и сделает всё по–своему. И тогда уже путешествие в Париж осуществится не… за его, Иосифа, счёт. Но за её денежки. Волки традиций останутся сытыми. Овцы девичьих судеб — целыми!…Или…наоборот? Так, или иначе, наш явный софист был ещё и тайным дипломатом!
Время шло. Девочки учились усердно. Успевая отдыхать и принимать в своём респектабельном доме новых и совсем не неприятных знакомых. В это им усердно помогала их родственница Елена Вейденшлагер—Абашидзе, бравшая уроки живописи у самого Репина тут, в Петербурге и в его финских Пенатах, где в мастерской великого художника мама гостила прежде со своим женихом…
Но вот гимназический курс окончен успешно! Тотчас Левитин отвёз сестёр в Грузию, в Маглаки. Мама и Марфа с месяц побыли там с братьями (их по такому случаю спустили из Верхней Сванетии!). Потом съездили ещё на пару недель в Елендорф. Отпустила Марфу в Кутаиси. А маму Бабушка отвезла в Екатеринославль, на Украину. И там, — при Кружке Дам, — в элитном Объединении жен инженеров Днепровских Металлургических заводов (хозяйкой и акционером коих, вместе с Эммануэлем Нобеле, была наша Великая Женщина), — мама окончила годичный курс школы Операционных и родовспомогательных сестёр милосердия.
Провидческий прагматизм Бабушки настойчиво лепил судьбу Стаси Фанни…
В середине лета 1903 года сестры вновь в Кутаиси. И оттуда, — сопровождаемые дедом Стаси Фанни Иосифом Иоахимом и дедом Марфы Иосифом Эмухвари, навсегда оставив Кавказ и детство своё, — отправились в Европу.