Восстание насекомых - страница 5
***
В штабе царила паника. Несмотря на ухудшение погоды, главниссимус Паурон приполз лично, чтобы спросить с подчинённых за неудачу с клетками и полный крах с мохнатыми зимними комарами. Он восседал на куче битого кирпича, вцепившись в неё всеми десятью лапами, и сверлил восемью круглыми глазами стоящих у стенки четверых насекомых.
— Прохлаждаемся, значит? — зловеще произнёс гигантский тёмно-серый паук в короне из зубов орионского динозавра. — Позорим родную Клопендру? Почему людишки до сих пор не вывезены? Отвечайте, дармоеды!
— Ваше высокоползие, — пролепетал брат Клопундий. — Мы сделали всё как надо. Разбросали клетки повсюду и объяснили людишкам, что в них нужно войти для транспортировки на целинные планеты. Но людишки не послушались! Они закидали нас тухлыми помидорами, а клетки украли!
— А как вы объясните провал операции с комарами? Я к вам обращаюсь! — рявкнул паук, ткнув толстой мохнатой лапой в Мохнурия.
Жирный бражник затрясся и прикрыл голову пёстрыми крыльями.
— Ваше высокоползие, — проскулил он. — Я сделал всё по инструкции. Создал самых отборных и хладоупорных мохнатых комаров, какие только возможны. Они были размером с меня самого, а вместо хитина их покрывала белая шерсть. Их метровые хоботы были острыми, как пики! Я думал, что это непобедимая армия. Но людишки разгромили её с вертолётов… С тех пор, как меня посвятили в магистры, это моя первая неудача, — и он хлюпнул носом.
— И последняя! — прогромыхал Паурон. — Потому что нечего тебе делать в магистрах. С этой минуты ты разжалован. Подай сюда шляпу! — Бражник стянул соломенную шляпу и дрожащей лапкой протянул главниссимусу. Тот небрежно взял её и бросил на пол, поправ ногой. — Как понять выражение «разгромили с вертолётов»? Людишки что, СОПРОТИВЛЯЮТСЯ?
— Д-да, — прошелестели все четверо и опустили глаза.
— Что за чушь? — возмутился Паурон и топнул всеми лапами. — Неразумная форма жизни не может сопротивляться! Тем более организованно!
— Но они сопротивляются! — робко проговорил дон Жучино. — Крупных насекомых уничтожают боевой авиацией. С мелкими справляются без привлечения военных: вооружаются на местах дихлофосом и механическими подручными средствами системы «Тапок» и «Мухобойка». Поэтому приобщение местного населения к повстанческому движению потерпело крах.
— Что значит крах? — сверкнул восемью глазами паук. — Если не ошибаюсь, Жучино, вы ответственны за пропагандистскую работу. Вот и извольте отчитаться!
— Я старался изо всех сил! Но местное население измельчало не только в буквальном смысле. Вся агитация наталкивалась на полное равнодушие. У меня сложилось впечатление, что земные насекомые довольны своей судьбой и не желают бороться. Чтобы организовать массовое нападение на людишек, приходится подключать группу насекомых к централизованному разуму — сами ни в какую не соглашаются.
— И вдобавок они совершенно не владеют речью, — вставил брат Клопундий. — Мы были вынуждены приклеивать им на спины динамики для трансляции повстанческих лозунгов.
— И то вам не так, и это не этак! — продолжал ругаться главниссимус. — Нечего сваливать свои косяки на местное население. Постойте, а вас же четверо было? Где эта вертихвостка?
— Стрекозелла! — завопил дон Жучино и выскочил на улицу, но тут же вернулся с унылым видом и с обрывком бумаги в лапе.
— Что она вообще делала в составе миссии? — бушевал паук. — Или кто-то из вас опять протащил на борт свою подружку? Жучино, дайте сюда письмо! — Жук покорно отдал начальнику бумагу, и тот прочитал по слогам: — «Прощайте, жалкая команда неудачников. Возвращаюсь на Клопендру. P.S. Жучино, ты лох».
— Какой скандал! — брат Клопудий схватился за голову в притворном негодовании и начал раскачиваться, а Мохнурий мерзко захихикал. В этот момент вдалеке раздался гул.
— Тихо все! — гаркнул Паурон. — Что это гудит снаружи?
— Боюсь, что вертолёты, — с обречённым видом сказал дон Жучино и склонил голову. — Нас обнаружили.
— Это всё те гадкие пять людишек, — прошипел Мохнурий, вмиг забывший о веселье. — Нельзя было их упускать! Они рассказали о нас другим людишкам, и те прислали вертолёты.