Восточная политика Александра Македонского - страница 2

Отдельные разбросанные замечания, в которых имеется интересный и часто уникальный материал, представляет нам географ Страбон (I "в. до н. э.). Страбона нельзя причислить к историографам Александра. Он упоминает о нем случайно по разным поводам. Знаменитый географ мало верил и тем, кто описывал македонского полководца. "Нелегко поверить большинству историков Александра, - говорит он, - потому что они небрежно обращаются с фактами ради славы Александра и в силу того, что поход его достиг крайних пределов Азии, далеко от нас, а сообщения об отдаленных местах трудно опровергнуть"[8]. Поэтому добытые у различных авторов факты он старался проверить, уточнить, критически осмыслить.

В различных книгах своей "Географии" Страбон разбросал историко-географические сведения о тех местностях, по которым проходили македонские войска.

В I в. появляется более или менее систематическое изложение походов Александра у Квинта Курция Руфа. Его работа содержит большой материал, касающийся особенно пребывания македонских войск в Средней Азии. Однако материал этот не свободен от неправдоподобных описаний, а также от ряда ошибок: хронологических, топографических, технических и исторических. Курций стремился написать не столько историческое, сколько занимательное сочинение, для чего часто жертвовал объективностью. Драматизм повествования, различные прикрасы и сенсационные анекдоты преобладают над критическим осмыслением событий.

Основными источниками Курция Руфа были Клитарх и Мегасфен. Но, вероятно, они были не единственными. Автор использовал также мемуары Птолемея Лага и других сподвижников Александра. Однако порой, когда приводимые факты не подтверждаются данными других источников, не представляется возможным установить их авторов. Это тем более обидно, что Курций использовал сочинение неизвестного нам писателя, оппозиционно настроенного к деятельности Александра на Востоке.

В первой книге Курций сам говорит об источниках, которыми пользовался. Среди них предпочтение он отдает Птолемею и Аристобулу, которых считает достовернейшими из историков. Он объясняет это тем, что они выпустили свои труды после смерти Александра, без всякой необходимости льстить ему. Кроме того, оба они находились при Александре и были соучастниками многих его дел. Поэтому они и могли написать несравненно справедливее других. Исходя из этого, Курций следует за ними там, где эти авторы не противоречат друг другу, а там, где эти противоречия есть, Курций выбирает те версии, которые по многим обстоятельствам казались вероятными.

Начиная с VIII главы до конца III книги, повествование о сражении при Иссе совпадает с рассказом Арриана и особенно с историей Диодора. Это свидетельствует о том, что материал они черпали из одного источника.

Описание автором взятия Тира и Газы, похода на Египет, посещения храма Аммона, грандиозного сражения у Арбел находит подтверждение у Диодора, Плутарха, Юстина. Хотя Курций никаких новых фактов по сравнению с вышеуказанными авторами не прибавляет, но в его интерпретации эти факты приобретают более резкий, обличающий Александра характер. Так, при описании гибели Газы симпатии автора на стороне газейцев, выдержавших три атаки македонской фаланги, храбро сражавшихся с превосходящими силами противника и умиравших на своем боевом посту.

У Арриана нет подробностей этой битвы. Он ограничивается указанием на то, что жители Газы оставляли свое место только с жизнью. Курций же, наоборот, подробно останавливается на издевательствах Александра над жителями города Газы и особенно его комендантом. Автор увеличивает, в отличие от Арриана, число жертв до 10 тысяч. Он осуждает македонского завоевателя за его жестокость и за гибель большого количества невиновного населения, за издевательства над тяжело раненным комендантом Газы, которого Александр приказал привязать к колеснице и тащить кругом города, подражая Ахиллесу.

Опираясь больше всего на труды Клитарха, а также на основы стоической философии, Курций развенчивает Александра. В его интерпретации он не столько герой, создатель мировой империи, сколько захватчик, баловень судьбы, любимец счастья. Курция больше всего интересуют личные качества Александра, характер которого представлен в контрасте. Личное мужество, отвага, великодушие, простота обращения с солдатами уживаются у него с подозрительностью, жестокостью, мстительностью и непомерным честолюбием