Восточные размышления. Сборник статей и интервью 1991-2003 - страница 11

Военный прокурор арестовал Олексы так, что сразу появились сомнения в достоверности дела. Прежде чем все случилось, премьер заранее был освобожден от всех подозрений президентом, министром внутренних дел и собственной партией. Человек, который, как минимум, допустил ошибку, дисквалифицирующую его как политического лидера, был практически единогласно избран шефом СДРП. Прокурор огласил обстоятельства дела, указывающие одновременно на свидетеля и источник обвинительной информации. Еще перед этим новое руководство МВД прекратило попытки спасти находящегося под угрозой ликвидации информатора. Должностные лица, которые эту информацию получали, были сняты со своих постов без какой-либо попытки беспристрастного выяснения, руководствовались ли они политическими мотивами, или лояльно исполняли свои обязанности в отношении государства.

Как сказал уволенный глава Службы охраны государства Громослав Чемпиньский, ФСБ получила бесценный подарок — разгром польской разведки и контрразведки и фрустрацию их на долгие годы. Был возвращен давний принцип: ставить интерес правящей партии выше интереса государства. Он метит в безопасность Республики Польша.

Мои оппоненты — за исключением Модзелевского — едины в приуменьшении опасностей, следующих из возрождающихся стремлений России в восстановлении утраченного в Центральной и Восточной Европе влияния. Януш Рейковский утверждает, например, что большая опасность грозит со стороны международных концернов с большим капиталом и от миграции с юга на север. Преувеличение опасности на востоке, утверждает Рейковский, может оказаться самоисполняющимся пророчеством, поскольку возбуждает недоверие восточного соседа. Президент Квасьневский призывает нас не запугивать друг друга. Щипёрский идет дальше: угрозой, по его мнению, являются не имперские замашки Москвы, а Соединенные Штаты. Российская великодержавность, пишет он, это «миф, реанимированный американскими политиками».

Проводимую командой Клинтона политику задабривания Кремля я критиковал в письмах Строубу Тэлботту, в редактированных мной записках к президенту США и в статье «Déjà vu» в «Washington Post». Я напомнил, что политика задабривания Гитлера Францией и Англией вызвала в нем желание начать вторую мировую войну и что повторение такой политики в отношении России подпитывает ее склонность к экспансии. Это не значит, что перед второй мировой войной угрозой для Польши была не гитлеровская Германия, а Англия и Франция, а сегодня ею является не Америка, а Россия. Призыв Щипёрского: «Давайте боятся Вашингтона, а не России», переворачивает реальность с ног на голову таким откровенным образом, что его следует оставить на суд здравого смысла читателей.

Мы все согласимся, что сегодня нам не угрожает агрессия со стороны восточного соседа. Никто в то же время не сможет предвидеть того, что станет в России завтра. Политика безопасности должна опираться на два принципа. Во-первых, мы не знаем дня и часа, а во-вторых, мы должны быть готовы к худшему, что вовсе не означает, что этот худший сценарий должен быть разыгран. В январе 1933 года, после прихода Гитлера к власти, Германия была в глубоком экономическом упадке, безработица била все рекорды, армия Вермахта была ограничена ста тысячами солдат. Никому в голову не приходило, что до полной немецкой оккупации европейского континента оставалось семь лет.

Россия сегодня — единственная держава, которая не согласна с современными границами. Она грезит о возвращении господства над «ближайшей заграницей». Евгений Примаков заявляет, что Россия «не будет терпеть расширения военных структур НАТО в области ее границ». Бывшие государства-спутники должны считаться российской сферой безопасности с табличкой «Посторонним вход воспрещен!».

Пока что это только риторика. Никто, однако, не может предвидеть, что слова не перейдут в дело, когда место Ельцина займет какой-нибудь скандалист. Сам Ельцин, впрочем, непредсказуем.

Российские военные силы ослаблены и деморализованы. Они утратили наступательные способности в отношении стран НАТО, но соседи не должны ими пренебрегать. Несмотря на экономический кризис, финансирование российской армии только в этом году составило 8,9 миллиардов долларов. Траты на исследования по модернизации и производству наступательного оружия, в том числе боеголовок, подводных лодок новых типов и боевых самолетов, были подняты с 4,8 миллиарда долларов в 1995 году до 11,7 миллиардов в 1996 году. У России 20 тысяч ядерных боеголовок и огромные запасы химического и биологического оружия. Их использование в атаке было бы самоубийством, но русские не скрывают, что их задачей является отпугнуть Запад и военную интервенцию на случай, если Москва, к примеру, решится на повторный захват прибалтийских стран.