Восточные размышления. Сборник статей и интервью 1991-2003 - страница 6
Сташиц сказал, что упасть может великий народ, но пропасть — только никчемный. Поляки, в саксонские времена распродававшие Польшу за дукаты и рубли, были никчемным народом. Никудышными были магнаты, воспринимавшие Речь Посполитую, как кусок сукна, который каждый тянул в свою сторону, чтобы оторвать себе как можно больше. Полвека спустя поляки, принявшие майскую конституцию, стали великим народом.
Проявилось это величие и в годы неволи, и в настоящее время. Во время Варшавского восстания мы пели слова гимна подпольной Польши: «Не сломит свободных никакая беда». Польшу не сломили ни разделы и поражения народных восстаний, ни виселицы Муравьева, ни Апухтин и «Kulturkampf» Бисмарка. Нас не сломили сентябрьское поражение, Гитлер и Сталин, Катынь и Освенцим, уничтожение столицы и ялтинское предательство.
Перелом второй половины XVIII века разбудил в поляках такой беззаветный патриотизм, как нигде в мире. Нигде не было такого отчаянного терпения в борьбе за получение свободы, такой безграничной готовности к жертвам.
Собственными силами Польша сбросила с себя советского гегемона и навязанное им правительство. Примеру польской отваги и солидарности, повлекшему за собой остальных, мир обязан победой в холодной войне.
И именно во время этого беспримерного триумфа наступает внезапный поворот в обратном направлении. Через три года после получения суверенитета и демократии этот странный народ в свободных выборах большинством голосов возвращает коммунистов к власти, делая нонсенсом собственную историю последних 50 лет. Прощает грехи грешнику, который о них не сожалеет и не собирается в них исповедоваться.
Шесть лет Третьей Республики Польши — это не годы упадка. В это непродолжительное время произошел стихийный выплеск общественной энергии, освобожденной от пут и догм. Западные СМИ правильно отмечают, что никакое другое посткоммунистическое государство не показало такого подъема инициативы и таких жизненных сил, как Польша. Нация, которая брезговала торговлей и порицала людей, в заботах о собственном благосостоянии служивших обогащению страны, вдруг сменилась обществом успешных людей, находчивых и оборотливых предпринимателей. По экономическим достижениям Польша оказалась в авангарде. Прогнозы на будущее отличные: следующие правительства, включая теперешнее, продолжат политику реформ и интеграции Польши в западные структуры.
И все же, несмотря на эти достижения, Польша переживает глубокий моральный, политический и интеллектуальный кризис. Оказалось, что можно за короткое время сменить политический и экономический строй, но не получится в один день изменить оформлявшееся годами человеческое сознание. В нем осталась закодированная фальшивая система ценностей, которая вверх ногами переворачивала значения таких понятий, как «демократия», «государственные интересы», «суверенитет», «альянс», «предательство» и «заслуга». Раскачке и размыванию подверглись основные критерии, определяющие нормы гражданского поведения.
Люди, особенно молодые, устали от истории, празднования годовщин несчастий, мученичества и героизма. Побег от прошлого превращается в исчезновение национальной памяти. После эпохи необычайного напряжения патриотических чувств пришла реакция, порою антипатриотическая. Мне казалось, будто кто-то ударил меня в сердце, когда я услышал, как у какой-то женщины вырвалось: «Хватит с меня уже этой Польши».
Прежде всего, беспокоит повторение ряда патологических особенностей нашего национального характера, которые находились у истоков краха Речи Посполитой. В первую очередь, излишек польского индивидуализма, который ведет к неустанным расколам, слабой способности к общему и согласованному действию, а также какой-либо дисциплины внутри групп, объединяющих людей со схожими точками зрения. Возвращается превосходство частного над политическим благом, амбиций единиц и групповых интересов над общим.
Эти беспокойные симптомы вызывают вопрос, может ли повториться история? Современный кризис субъектности может заново угрожать государству, если не сегодня, то в будущем? С каждым днем все яснее вырисовывается возможность возрождения российского империализма и попытка сделать зависимыми от Москвы государства Центральной Европы. Никто нас от нее не защитит, если мы не будем готовы обороняться сами.