Восточные узоры - страница 70

Самой значительной находкой в Уре считается штандарт, инкрустированный перламутром и ракушками на синем фоне из ляпис-лазури. Он невелик по размеру — две деревянные прямоугольные пластины длиной 55 сантиметров и шириной 22,5 сантиметра, но в его мозаичных изображениях нашли отражение многие сцены из жизни древних шумеров. Мы видим царя с семьей во время праздничного пира. Родственники царя и люди из его ближайшего окружения, обнаженные до пояса, в коротких юбках из тростника, сидят на креслах, перед ними играет арфист, а певица, прижав руки к груди, поет под его аккомпанемент. На другой части штандарта представлена тема войны: царь окружен свитой, его боевая колесница запряжена двумя ослами, перед ним проходят пленные, они обнажены, руки их связаны; другая сцена изображает врагов, спасающихся бегством под натиском вооруженных воинов в плащах. Все сцены переданы древними художниками с исключительной реалистичностью и динамизмом.

При раскопках усыпальницы царицы Шубад, захороненной в У ре около 2500 года до нашей эры, были найдены золотые сосуды, серебряная и золотая лодки, головной убор царицы, украшенный ляпис-лазурью и сердоликом. Золотые кольца, золотые буковые и ивовые листья и золотые цветы придают этому наряду пышность и торжественность.

Среди находок царского кладбища в Уре были и другие предметы из золота, свидетельствовавшие о высоком искусстве обработки металлов. Кинжал с золотым лезвием, рукояткой из лазурита и золотыми рисунчатыми ножнами, воспроизводящими травяную плетенку, золотой стакан с орнаментом, набор золотых туалетных принадлежностей, золотые граненые сосуды с тонкими филигранными рисунками, шлем царя — все эти и другие предметы были настолько искусно выполнены, что многие эксперты ошибочно принимали их за изделия арабских средневековых мастеров.

Обойдя царское кладбище, мы со сторожем, возвращаясь к западной стене зиккурата, проходим мимо глубокого котлована, где в культурном слое с различными следами хозяйственной деятельности человека Вулли обнаружил двухметровый слой аллювиальной чистой глины. Этому открытию было единственное объяснение: когда-то в древнем Шумере произошло невиданное наводнение, принесшее гибель и разрушение цветущим городам. И, видимо, этот исторически достоверный факт послужил основанием для библейских рассказов о потопе, во время которого, согласно легенде, сумел спастись только Ной. Впрочем, в шумерском эпосе о Гильгамеше есть даже имя местного Ноя — Утнапиштим. Так еще одна библейская легенда получила свое историческое подтверждение на земле древнего Шумера.

Закончив экскурсию, мы со стариком садимся на нижней ступеньке длинной лестницы зиккурата. Он болен, сильно кашляет, прижимая руки к впалой груди. Старик рассказывает, что перепробовал все средства от простуды, которые ему предписывала местная знахарка. Ему ставили на спину банки, присыпали воспаленные миндалины толченой кожурой граната, давали пить отвар эвкалиптового листа с сахаром и даже делали глубокое прогревание, обложив грудь и спину горячим, замешанным на масле тестом и овечьей шерстью. Остается сделать последнее — обратиться к врачу в городе. К этому пребегают лишь отчаявшиеся вылечиться домашними средствами простые иракцы: визит к частному врачу и лекарства могут стоить очень дорого.

Перед отъездом я еще долго смотрю вслед старику, который отправился отдыхать в свою сторожку, и вспоминаю шумерские рецепты, изложенные на глиняной табличке, найденной в Ниппуре и датированные III тысячелетием до нашей эры. Изготовлявшиеся шумерами лекарства весьма напоминали снадобья местной знахарки.

Мне предстоит многодневное путешествие.

Мой путь лежит из Багдада на север Ирака по бурой глинистой равнине в Самарру, одну из столиц Аббасидского халифата, затем через Тикрит в город Мосул.

Дорога на Самарру идет через северный пригород Багдада, Эль-Казимайн, и далее следует по правому берегу Тигра. На левом, низком берегу, известном под названием Акаркуфской впадины, видны возделанные поля и плантации финиковой пальмы. Поскольку берег низкий, вода свободно поступает из реки в многочисленные каналы и орошает большие поля, засаженные ячменем и пшеницей. Сейчас урожай уже созрел, и кое-где я вижу жнецов с серпами. Поля небольшие, и использовать сельскохозяйственную технику здесь нельзя. Сразу же за Багдадом начинается район кирпичных заводов: четырехугольные трубы коптят бледно-голубое, выцветшее на солнце небо, клубы дыма стелются над серой землей, полями и глинобитными сарифами (небольшими домиками с плоской крышей).