Восточный конвой - страница 6
Такие мысли приходили в миловскую голову, пока они вдвоем сидели за завтраком в столовой госпиталя, в этот час пустой и тихой. Так назвал это помещение Хоксуорт: столовая. Обслуживал их мужчина в белой куртке, не промолвивший ни слова; меню, видимо, было согласовано заранее. Взгляд у официанта был фотографический, и когда он на миг поднимал глаза – Милову чудилось даже, что он слышит стрекот затвора – фото, не винтовочного. Хоксуорт ел с аппетитом, не отвлекаясь на разговоры, как бы показывая, что в общении не очень заинтересован, но – ощущалось – приглядывался исподволь. И лишь когда уже встали из-за стола, сказал, как о чем-то само собою разумеющемся, словно продолжая давнюю тему:
– Мисс Блумфилд жива и здорова, и не попадала ни в какую катастрофу. Здесь, разумеется, не больница, это вы давно поняли, мистер Милф. Могу добавить еще, что Ева не имеет представления о том, что вы в эту минуту находитесь здесь; она полагает, что вы по-прежнему в Москве, и мы надеемся, что она еще некоторое время будет в этом уверена.
Милов ощетинился; это у него всегда получалось неплохо.
– То есть, вы хотите сказать, что это какой-то розыгрыш? Могу расценить вашу выходку просто как грубую и глупую. Как вы могли себе позволить? Приняли меня за мальчика? Резвитесь на досуге? Требую, чтобы меня немедленно доставили в аэропорт. Где у вас телефон? Я немедленно позвоню в российское посольство…
– Обождите, мистер Милф. Я уверен, что на самом деле вы вовсе не считаете меня способным на шутки такого рода, не только глупые, но и достаточно дорогие. Мы – я и другие люди, встречаться с которыми вам вряд ли нужно – пригласили вас сюда в наших общих интересах. Мы намерены сделать вам предложение, которое, как мы надеемся, покажется вам привлекательным со многих точек зрения.
– Может быть, вы сэкономили бы деньги и время, если бы сделали это предложение в Москве? – поинтересовался Милов. – Потому что ведь и отправлять меня восвояси вам придется за свой счет. Не слишком ли дорого за весьма среднее удовольствие видеть меня здесь?
– Зная о вас достаточно много, не сомневаюсь, что сказанное мною не явилось для вас чем-то совершенно неожиданным. Потому что мы были вольны приглашать вас, но ведь и вы могли отказаться. Не так ли?
Тут он мог бы чуть улыбнуться, но не сделал этого, остался серьезным, и Милову это понравилось, потому что свидетельствовало об уважении к нему.
– Допустим, я соглашусь с вами. – Милов постарался произнести это как можно спокойнее и непринужденнее. – Что от этого изменится?
– Мисс Ева, кстати сказать, очаровательная женщина, – проговорил Хоксуорт. – И я, откровенно говоря, вам в чем-то завидую.
Милов кивнул:
– На вашем месте я, наверное, испытывал бы то же самое чувство.
Он должен был сказать что-то такое, слегка легкомысленное – чтобы почувствовать себя готовым к предстоящему разговору.
– Вот видите, – сказал Хоксуорт, – сразу находятся вещи, на которые мы смотрим одинаково; собственно, это совершенно естественно: мы современные, нормальные люди. Верю, что между нами не возникнет разногласий и по всем другим предметам. Вы сыты? В таком случае предлагаю перейти в другое помещение, где разговаривать будет удобнее. Полной интимности не обещаю – там будет еще один человек; но он полностью в курсе всех дел.
И вежливо пропустил Милова вперед.
– Прежде всего хочу извиниться перед вами за то, что мы весьма бесцеремонно прервали ваш отдых в вашей прекрасной стране России, – такими словами Хоксуорт начал объяснение в любви.
Был самый разгар дня, и разговаривали они с бокалами в руках – подливали, правда, очень редко. Оба понимали, что тема требует свежей головы, ясного мышления. Третий – долговязый, белобрысый мужик неопределенного возраста, что-то около пятидесяти – пока помалкивал, но в предмете разговора, видимо, разбирался достаточно хорошо. Он был представлен Милову, как мистер Клип, эксперт.
– Ну, последнее время я только и делаю, что отдыхаю, – сказал Милов. – Так что не стесняйтесь. Вы разожгли мое любопытство, если говорить откровенно.
Собеседник, казалось, не принял его слов во внимание.