Восторг - страница 41
– Двигаем в ту гостиницу, – сказал он.
– Какую гостиницу?
– Мариот. – Он потянулся за бумажником. Там лежала действующая кредитка на имя Джима Херона… и Мастеркард[52] не в курсе, что технически он мертв, потому что он не сообщал об этом.
Эдриан вытер губы салфеткой «Goldstein’s Deli»[53]. – Уверен, что хочешь такой публичности? В городе полно народу, а Девина любит находиться в центре внимания.
– Да, но недостаток уединенности свяжет ей руки… во-первых, она будет вынуждена убирать беспорядок. И, во-вторых, ей придется очень аккуратно действовать в этом раунде… и можешь быть уверен, убиение невинных гражданских едва ли осчастливит Создателя.
Джим подошел к какому-никакому, но шкафу, и достал две кобуры. Натянув их, он растолкал в одну кинжалы, и пистолеты – в другую. Проверив карманы, он хотел выяснить, сколько сигарет было в его распоряжении…
Свернутый листок бумаги в заднем кармане его джинсов остановил охоту, и он на краткое мгновение закрыл глаза.
Нет смысла доставать газетную статью; он знал ее наизусть. Каждое слово, каждый параграф… особенно фотографию.
Его Сисси.
Не то, чтобы она на самом деле была «его».
Всегда с ним. Никогда не забывая о ней.
Убедившись, что Эдриан не видит, он достал листок восемь с половиной на одиннадцать, развернул страницу и украдкой взглянул на ее лицо. В девятнадцать лет ее убила демон, вечность она проведет в той стене душ…
Джим нахмурился и посмотрел на дверь. Матиас побывал в том аду. Что он видел внутри…
Или, черт возьми, что он там творил?
Одной мысли, что девочка страдала, было достаточно, чтобы Джим побелел от гнева.
– Эд, поторопись, – пробормотал он. – Нам пора.
Глава 16
Сидя на пассажирском сиденье «Тойоты», Матиасу казалось, будто все происходит чересчур быстро. На самом же деле, Мэлс не только соблюдала все правила дорожного движения, они еще и плелись со скоростью пять миль в час[54] через стройку, полную бурильных молотков и асфальтоукладчиков.
Матиас посмотрел на нее. Сидя за рулем, она была собрана, спокойна, уравновешена, хотя абсолютно ничего не помнила про Джима Херона.
Какого черта парень сотворил с ней?
Боже, в обычный день Матиас назвал бы все бредом собачьим. Гипноз, да по-любому. Вот только… ну, он вроде как находился в том же положении, но вместо пары минут ему стерли всю его гребаную жизнь.
И что для него теперь было «обычно»?
Когда они остановились на красный сигнал светофора, он выглянул в окно со своей стороны.
– Не люблю моменты, когда не могу контролировать ситуацию.
– Не многим это нравится. – Мэлс сделала глубокий вдох. – Я рада, что ты позволил мне отвезти тебя обратно в гостиницу.
«Если ты с ней, значит, сможешь убедиться, что я оставлю ее в покое».
Он просунул пальцы под оправу «Рэй Бэнов» и потер глаза.
– Почти приехали, – сказала она. Будто думала, что он вот-вот сознание потеряет или еще что.
Хотя Матиас и не думал отключаться.
– Из-за тебя я чувствую себя… беспомощным.
– Не думаю, что дело во мне. Это твое нынешнее положение.
– Нет, это все ты. – Ему казалось, что не будь ее рядом, все было бы яснее, даже если он так и не вспомнил ни единого события своей жизни: в этом гипотетическом случае ему пришлось бы заботиться только о себе, а одна проблема определенно лучше двух.
– Я пытался поступить правильно, – пробормотал он, а затем задумался, с кем разговаривает.
– Именно это ты и сделаешь, если остановишься где-нибудь отдохнуть. Последние двадцать четыре часа были для тебя настоящим хаосом. Тебе нужно поспать.
Позволив голове упасть на подголовник, он закрыл глаза и подумал о столкновении с Джимом, о том, что был абсолютно готов спустить курок и убить парня.
Сон – совсем не то, что ему нужно. Пригодятся, скорее, наручники и психологическое освидетельствование: в ту секунду, когда палец лежал на спусковом крючке, с его стороны не было никаких колебаний – не с той скоростью, с какой он приставил пушку к яремной вене парня, не с наличием свидетеля, не с отсутствием моральных норм типа «эй, это же человеческая жизнь».
Он был солдатом? Потому что в том поведении не было ничего гражданского, лишь выправка военного.