Вовка и Михалыч [СИ] - страница 5

— Подумаешь! — обиженно протянул Вовка. — Только и делов-то — мел вытереть. А я, между прочим, весь класс мог бы перемыть. И не надо мне никаких «спасибо». Я бы так — задаром.

— А я, — вмешался Михалыч, — я бы вообще весь этаж перемыл. И даже окна.

— Окна зимой не моют! — со знанием дела произнес Вовка. — Холодно.

— Ну, тогда бы я стены помыл, — нашелся Михалыч. — Они тоже грязные.

— Скажи еще — потолок, — рассмеялся Вовка.

— Надо было бы, и потолок бы помыл.

— А я… я бы мог всю школу перемыть. И пол, и стены, и потолок, и двери. И лестницы все, от первого этажа до четвертого. Вот!

— А я, а я… — твердил Михалыч, торопливо перебирая в уме все, что еще можно было бы вымыть, но тут к парте, за которой сидели друзья, подошла Светлана Леонидовна.

— Вот что, мальчики! Пока до урока еще время есть, сбегайте, наберите водички — цветы поливать.

И она поставила на стол две пустые пластиковые бутылки.

— И всего-то! — усмехнулся Вовка. — Разве это работа — за водой сбегать?

— Да мы — в один миг! — поддакнул Михалыч. — Подумаешь — воды принести! Да мы бы и не две бутылки принесли. А сразу десять!

— Пустяки какие — воду налить!

Стоящая возле своего стула Лида Зайкина громко вздохнула и произнесла загадочную фразу:

— Слышен звон, да что толку в нем!

А потом подхватила бутылка и быстро зашагала к дверям.

Случилось это тридцать первого декабря, вечером. Вовка с Михалычем на «ватрушке» с горки катались, да так увлеклись, что не заметили, как все остальные ребята разошлись, и они вдвоем остались.

— Ну что, домой? — спросил у друга Михалыч.

Вовка согласно кивнул, и они двинулись в сторону дома, через небольшой сквер, где перед каждым новогодним праздником огромную елку ставили.

Как ни странно, но в тот момент в сквере было совершенно безлюдно. Только возле елки девочка стояла. В белой шубке, в белых сапожках, в белой шапочке. Плечи девочки тревожно вздрагивали.

— Плачет что ли? — недоуменно хмыкнул Михалыч.

— Пойдем — узнаем! — предложил Вовка, и они подошли к девочке.

Та действительно плакала.

— Ты чего? — тронул ее за локоть Михалыч. — Скоро новый год, праздник, а ты тут ревешь!

Девочка грустно глянула на мальчишек огромными голубыми глазами. Ну, вылитая Лида Зайкина! И в то же время, вовсе не Зайкина.

— Я потому и реву, что никакого нового года не будет, — чуть слышно прошептала она.

— Как это, не будет? — возмущенно воскликнул Михалыч.

— А вот и не будет! — девочка опять всхлипнула. — Думаете, новый год просто так приходит? Чтобы в наш мир попасть, он должен через волшебные ворота пройти. А ворота на замок заперты. А ключ от замка потерялся! — и слезы вновь покатились по ее щекам.

— Ты-то откуда про это знаешь? — Михалыч с недоверием посмотрел на девочку.

— Я про новый год все знаю! — гордо заявила та. — Я же — Снегурочка.

Точно! Конечно, Снегурочка! Вовка с самого начала что-то похожее подозревал, только точно свои мысли выразить не мог.

— Ну-ка, хватит реветь! — решительно произнес он. — Слезами горю не поможешь! Лучше покажи, где этот ваш ключ потерялся. Мы его вмиг отыщем!

— Правда? — обрадовалась Снегурочка. — Тогда пойдемте быстрее.

Она взяла мальчишек за руки и повлекла их к елке.

Вовка и Михалыч поначалу удивились: зачем хороводы водить, когда каждая минута на счету? Но потом удивились еще больше.

С другой стороны елки не увидели они ни знакомого сквера, ни высотных домов. Вокруг — заснеженный лес, тонкая тропинка петляет между деревьев. Побежали ребята по тропинке и вскоре выбрались из леса.

Смотрят: перед ними гора, в горе — пещера, а из пещеры горячий пар валит, как будто кипят внутри нее тысячи электрических чайников.

— Ух, жарко! — выдохнул Вовка и стер со лба капельки пота. — Неужели волшебные ворота в пещере?

— Это — не пещера, — возразила Снегурочка. — Это — тоннель. Здесь вход, а с другой стороны горы — выход. А ворота дальше.

— Значит, надо внутрь идти? — уточнил Михалыч. — А не сваримся? Да и ты, Снегурочка, от жары не растаешь?

— Я-то не растаю, — заверила его Снегурочка. — Я — волшебная. А вот вы как?

Вовка вспомнил, как они с папой у бабушки в деревне парились в бане, и решительно шагнул вперед.