Война Алой и Белой розы - страница 49

— Бог ты мой, ничего себе!

— От царапины не умирают, Роб, — раздражённо сказал Филипп, расстегнул пояс, снял меч и швырнул его на подоконник.

Не обращая внимания на протесты Филиппа, Перси придвинул единственный в комнате сундук поближе к огню, снял с себя кожаную куртку и бросил её на крышку. Получилось что-то вроде ложа. С неудовольствием понимая, что привлекает к себе слишком много внимания, Филипп опустился на самодельную подушку, налил себе стакан пива и залпом выпил его. Тем временем Перси, явно сгорая от любопытства, устраивался напротив. Он с облегчением выслушал отчёт о ночных происшествиях своего товарища и не преминул напомнить, что в темноте одному лучше на улицу не выходить. При упоминании Эрара Де Брези у него высоко поднялись брови.

— Сам монсеньор? Да, в высокую компанию вы попали.

— А вы знакомы с ним? — с удивлением спросил Филипп. Перси только руками развёл.

— Может, ещё спросите, приходится ли мне другом герцог Бургундский? Разница невелика. Я видел его, когда он приезжал в Англию с Антуаном Бургундским. Верховный судья Эно[72], лорд Сен-Обен, Рыцарь Золотого Руна… какие там ещё у него титулы. В прошлом году он женился на одной богатой английской наследнице. Состояние двух своих прежних жён он уже промотал. Стиль мсье Де Брези стоит денег.

Перси не скрывал иронии, и Филипп выступил на защиту нового знакомого:

— Ну, не знаю, со мной он себя вёл в высшей степени великодушно. Мне он понравился.

— Ну разумеется, великодушно. Очень на него похоже — как не помочь безвестному бродяге. Он так привык к своему положению гранд-сеньора Эно, что от этой роли трудно отказаться, куда ни попади. Вспоминаете графа Уорвика в дни его славы? Он вёл себя примерно так же, хотя, конечно, мсье Де Брези не упрекнёшь в том, что он просто подражает Уорвику. Действительно, прекрасный друг — и опасный враг.

— Он очень просил меня передать наилучшие пожелания королю, — заметил Филипп, а Перси устремил взгляд на остатки в стакане, наклоняя его и поднося к колеблющемуся пламени.

— Говорят, ближе Эрара Де Брези у герцога Бургундского человека нет, он полностью ему доверяет, — медленно проговорил Перси. — И если уж герцог к кому и прислушивается, то только к нему. Говорите, он только что из Тура вернулся? Интересно, чего он такого наслушался во Франции, чтобы посылать горячие приветы гостю сеньора Де Ла Грютиса?

— Представления не имею. — Филипп зевнул. Пережитое приключение, усталость и, наконец, пиво вконец сморили его. Он отлил немного в стакан Перси, тот рассмеялся.

— Вот лежебока. Тут наши судьбы, можно сказать, решаются, а он дрыхнет.

— Вовсе нет, — возразил Филипп и, чтобы доказать это, приподнялся и стал рассматривать кучу каких-то вещей, набросанных на матрас. Был тут, в частности, острый кинжал, вроде бы принадлежавший Перси, кираса и рубашка…

— А вы-то что делали, пока меня не было? — поинтересовался Филипп.

— Думал о том, что есть завтра будем, — мрачновато ответил Перси. — Думал о том, чем хозяину платить будем; я его пиво попросил принести, а он мне: «Когда счёт оплатите?» Честное слово, мне прямо в глотку ему это проклятое пиво влить захотелось.

— Да? А почему бы ему, собственно, и не побеспокоиться о счёте? Он ведь не обязан держать нас здесь бесплатно, хотя, судя по тому, как вы с ним разговариваете, для него большая честь принимать таких гостей. — Вновь кинув взгляд на кучу вещей, сваленных на матрасе, Филипп нахмурился. Он знал, отчего Перси наглухо застёгивает камзол: рубаха, которая валялась сейчас на матрасе, была на нём во время бегства из Донкастера — немного поношенная, но в общем-то вполне ещё целая. — Не надо продавать ничего из этого, Роб. Если герцог Бургундский вдруг вновь объявится, оружие понадобится вам уже завтра. Что же касается рубахи, то в такую погоду вам будет без неё слишком холодно. Давайте-ка лучше подумаем, что досточтимый Беппо даст вот за это. — Сняв с пальца кольцо, он швырнул его на матрас. Перси только присвистнул.

— Это отцовское? Вам нельзя с ним расставаться.

— А почему бы и нет? Отец был разумным человеком. Он меньше всего хотел, чтобы мы подохли с голода. А если эта штука может нас выручить? Давайте бросим жребий, кому говорить с Беппо.