Война - дело молодых - страница 20

  мы знаем, каково с серебром

  посмотрим, каково с кислотой

  У самой двери она оглянулась. Тимурханов стоял у окна, повернувшись к ним спиной.

  Она подняла руку, чтобы толкнуть дверь... а вместо этого постучала в неё.

  Он глянул через плечо.

  - Что?

  требую продолжения банкета

  Она набрала в грудь побольше воздуха:

  - Давайте поговорим снова - как будто бы мы только что вошли...

  я вам спою ещё на "бис"

  здравствуйте, бабушка, здравствуйте, дедушка, здравствуйте, девочки

  Гелани позади неё глухо застонал и ударился лбом об косяк.

  Министр опустился в кресло у стола и потёр ладонями лицо.

  - А почему, собственно?

  - Потому что вы обиделись, - сказала она чуть слышно, поднимая взгляд.

  - Она это называет воспитанием по Макаренко, - хмыкнул Бек. - Методом взрыва...

  - Несчастные дети, - пожалел Тимурханов, облокачиваясь на стол. В его глазах снова прыгали чёртики.

  просто святые мученички

  - Беслан Алиевич, я только сразу хочу предупредить, - она опять глубоко вздохнула, - что я не флейта.

  Он поднял брови.

  - Меня можно сломать, но играть на мне нельзя... Это Шекспир. "Гамлет".

  - "Гамлет", значит? - он обернулся к пацанам. - Что-что?

  - Попал ты, Бес, вот что, - ухмыльнулся Бек.

  молодёжь... не задушишь, не убьёшь

  вот так и вся наша жизнь - то Секам, а то Пал

  то во поле кранты, то в головах Спас

  * * *

  "После "первой войны" я говорил: какая это может быть победа, если более 150 тысяч убитых, униженных, несколько тысяч пропавших без вести, изнасилованные женщины, разрушенные дома... Вы пришли, разграбили, уничтожили, сделали все, что могли, а потом русская пропаганда заговорила: "Чеченцы выиграли в первой войне". Мы никогда не ставили задачу победить российскую армию. Никогда чеченцы не будут победителями в этой войне. Есть формула: мы стали жертвами этой войны".

  (Ахмед ЗАКАЕВ)

  * * *

  Естественно, министр самолично захотел осмотреть фронт будущих работ. Как же иначе, ведь под предлогом восстановления здесь можно было срубить любые бабки. Он и сам так делал неоднократно.

  и ещё неоднократно выйдет зайчик погулять

  Кортеж к интернату подъехал внушительный: вороные джипы, пятнистая охрана, все дела.

  Тимурханов вышел, весело поздоровался, вопросил:

  - Ну что, Интернет проводим?

  - Проводим, - вздохнула она, оглядываясь на возликовавших мальчишек. - Но сначала проводим проводку.

  - То есть?

  - Электричества-то нет, - пожала она плечами.

  узок круг этих революционеров, страшно далеки они от народа

  Он пристально оглядел заиндевелый двор, натянутые между голых костлявых деревьев верёвки, на которых стыло бельё, - с детьми это случалось почти каждую ночь, даже со старшими, и не обсуждалось никогда, но костяшки пальцев у неё долго были стёрты почти в кровь от вечных стирок. Пока её, наконец, не осенило, что топтаться босыми ногами в корыте, полном белья, тёплой воды и мыльных стружек - это не просто стирка, это к тому же настоящий аттракцион...

  Вот с прищепками был напряг. Как и с любыми другими мелочами. А рекламные ТВ-ролики она теперь не могла вспоминать без слегка истерического смеха.

  одну ногу я побрила обычным станком, а вторую - деревообрабатывающим

  - Водопровод?

  ага, и джакузи с Джулией Робертс

  - Колонка, - спокойно ответила она. - Вон там, на углу. Повезло, что недалеко.

  Малыши, укутанные в благотворительные одёжки не по росту, толпились у ворот, позади Люции Карловны, тараща круглые от возбуждения глаза. Та, обернувшись к ним, что-то поясняла жестами.

  - Они все глухонемые? - спросил он бесцветным голосом.

  - Семеро. Люция Карловна здесь единственная осталась из воспитателей, когда интернат вернули из Ингушетии. А директор, Майрбек Хизирович, умер. Через три дня после моего приезда. Сердце.

  - Пройдёмте внутрь.

  Тимурханов вошёл в дверь, не дожидаясь её, оглядел закопчённый потолок, буржуйку в углу.

  - Отопления нет?

  Она не ответила.

  деклассированных элементов - в первый ряд

  им по первому по классу надо выдать всё