Война глазами участника Парада Победы. От Крыма до Восточной Пруссии. 1941–1945 - страница 13

Я шёл и наслаждался прекрасным утром, которое вело меня по Москве, указывая ту единственную дорогу, с которой трудно свернуть и по которой мне предстояло идти очень долго. Шёл я гордо и уверенно, в новых яловых сапогах, в новом обмундировании с голубыми петличками, на которых был один золотистый большой треугольник и два красных маленьких.

На вокзале вся команда из шести человек села на поезд и отправилась в Липецк. В вагоне ехало много беженцев, были и москвичи, спасавшиеся от бомбёжек, но больше всего было военных. Хотя нам было по 18 лет, но возможно, мы смотрелись уверенными и серьёзными. Пожилые женщины нас жалели, а девушки приятно улыбались и строили глазки.

После Ельца поезд бомбил одиночный немецкий самолёт, но всё обошлось, и мы без особых приключений доехали до Липецка. Здесь формировались авиационные полки, а личный состав учился эксплуатировать новую авиационную технику. Собирались расформированные части, оформлялись на довольствие авиационные экипажи, бежавшие из плена, вышедшие из окружения или просто отставшие от своих частей. Новых впечатлений было много. По ночам часто прилетали немецкие самолёты, но бомбили редко, видимо, они вели фоторазведку тех пяти аэродромов, на которых в 30-х годах совершенствовали свою лётную подготовку их лётчики.

Днём, как правило, мы отсыпались от ночных тревог, а вечерами слушали интересные рассказы бывалых. Рассказывали много, увлекательно и достаточно остро. Обычно события или случаи, которые происходили с экипажами или отдельными лётчиками как в тылу, так и на фронте, заканчивались поучительной историей с печальным концом. Рассказывали, как наши зенитчики, плохо зная силуэты самолётов, открывали огонь и сбивали своих, как немцы используют воздушную и агентурную разведку при подготовке налёта на аэродром, как готовят атаку «мессера» и многое другое. Эти вечерние посиделки в общежитии лётчиков были своеобразным семинаром, который обнажал недостатки управления и организации полётов в начальный период войны, обучал мужеству, находчивости и ненависти к фашистам. Иногда рассказывали о паникёрстве, неразберихе, предательстве, но таких случаев было мало, и они были не самыми важными для патриотически настроенных авиаторов.

Молодые сержанты – лётчики и техники сидели тихо, вслушиваясь и запоминая то, с чем им придётся встретиться в ближайшее время, о чем не написано в учебниках и чего пока не было в их жизненной практике.

Часто в военном городке появлялись заросшие щетиной, в лохмотьях, измученные физически и морально люди, о которых говорили, что они вышли из окружения или были сбиты за линией фронта. К ним относились с сочувствием и уважением, они приглашались на наши посиделки.

После изучения радиооборудования самолёта Пе-2 и сдачи зачёта я был зачислен механиком по радио в 507-й ближнебомбардировочный авиационный полк. Пе-2 были новейшими нашими самолётами – пикирующими бомбардировщиками с броневой защитой лётного экипажа, с достаточно хорошим оборонительным вооружением, бомбовой нагрузкой около 700 килограммов, максимальная скорость до 545 км/ч.

В этом полку я отвечал за надёжную работу радиопередатчиков РСБ-Збис, приёмников Ус-П, радиополукомпасов РПК-2, переговорных устройств СПУ-6 и лётных шлемофонов.

Через пару дней, 26 сентября 1941 года, полк вылетел на фронт в Крым. На аэродром Саки прилетела только десятка самолётов во главе с командиром и комиссаром, а также один транспортный самолёт, на котором летел технический состав полка. Второй самолёт СИ-47 «Дуглас» с командирами управления и штаба полка был сбит при подлёте к Ростову.

Только в начале сентября 1941 года советскому командованию стало ясно, что немецкие войска после форсирования Днепра в районе Борислава и Каховки направят удар на Крым. Для немцев Крымский полуостров был основным плацдармом для проникновения на Кавказ, а также территорией, удобной во всех отношениях для базирования авиации и морского флота вермахта. Об обороне перешейков, соединяющих полуостров с материком, не было и речи, как до войны, так и в её начале. Поэтому перед Красной армией не существовало задачи по обороне этих перешейков. До 12 сентября у Перекопа появлялись только отдельные разведывательные группы немцев, наблюдаемые некоторыми подразделениями 51-й отдельной крымской армии. Но уже 24 сентября у Перекопа были сосредоточены основные силы 11-й армии Эриха фон Манштейна, в том числе семь пехотных дивизий, около двадцати артиллерийских полков, 350 самолётов, из них около 300 бомбардировщиков. Кроме этого, для захвата Крыма предназначался румынский горный корпус (две бригады).