Война на Свалке - страница 15

В раздевалки царит весёлая суета. Солдаты, молодые парни от девяносто до ста двадцати лет, бойко скидывают борги и прочую амуницию. Повсюду звучат смех и солёные шутки. В воздухе витает запах пота и мыла.

Отставать от товарищей совершенно ни к чему. Чаг убрал в шкафчик «Надежду», рядышком положил разгрузку с боеприпасами и с превеликим удовольствием снял борга. Натруженные плечи тут же почувствовали невероятную лёгкость. Кажется, подпрыгни слегка, и тут же ударишься головой о потолок.

Очень хочется как можно быстрей вымыться, поесть и завалиться спать. Пусть «похлёбка», синтетическая пища, на вкус ещё та гадость, но, после полусотни километров по каменной пустыне, она кажется вкуснее телячьей отбивной с горошком и листьями зелёного салата. Но прежде нужно привести в порядок борг и оружие. Солдат в любой момент должен быть готов запрыгнуть в боевое облачение, схватить автомат и встретить врага во все оружие. Наконец Чаг добрался до душевой кабинки и крутанул краны с холодной и горячей водой.

Длинные тёплые струи падают на голову и стекают по плечам и спине. От удовольствия Чаг закрыл глаза. Вместе с водой стекает усталость.

– Ты надолго? – за спиной раздался голос Шныка.

– Навсегда, – не открывая глаза, ответил Чаг.

Шнык недовольно засопел и отошёл. Ничего. Пусть поищет другую кабинку. В бане, как говорится, нет генералов.

Тёплая вода тянет в сон. Чаг, слегка склонив голову, блаженно улыбается. Нет большего наслаждения, чем после тяжёлого рейда забраться под душ и стоять, стоять, стоять… А впереди ещё большее наслаждение: ужин и долгожданный сон. Нет ничего лучше и приятней, чем армейская кровать с серым шерстяным одеялом и тонкой подушкой в белоснежной наволочке. А потом… А потом опять учёба: теоретические и практические занятия, стрельбища и учебно-боевые рейды. Чаг недовольно поморщился. Уж поскорей бы война началась.

– Внимание!

Чаг встрепенулся и открыл глаза. Приятная нега улетучилась. Из раздевалки, через открытую дверь, долетел голос из громкоговорителя. Лейтенанта Брадана, командира первой роты и начальника Партизанской базы №4 легко узнать по глубокому басу. Ему бы песни петь, а не отрядом командовать.

– Сегодня, в семь часов утра, с очень важным сообщение выступит глава Независимого правительства витус Тонк. Личному составу, свободному от нарядов и несения караульной службы, собраться на плацу ровно в 6:55 утра. Внимание! – лейтенант Брадан завёрнул сообщение по второму кругу.

Накаркал! Идиот! Чаг прижался лбом к прохладной стенке душевой кабинки. Из груди вырвался тяжкий вздох. Горячая вода по-прежнему льётся на голову и стекает по спине, но от былого удовольствия нет и следа.

Очень важное сообщение главы Независимого правительства может означать только одно – война. На этот раз на орбите Дайзен 2 появится Первый ударный флот, самый большой и самый могучий кулак Федерации Мирема.

Самое главное и самое трудное в предстоящей войне – выжить. Ну и победить, конечно же. Чаг взял с маленькой полочки мочалку и мыло. В недалёком прошлом уже приходилось сталкиваться с космическими пехотинцами. Пусть каждый из них по самую макову набит спесью, но великолепно обучен и ещё лучше вооружен.

Чаг заводил скользким куском мыла по мочалке. Отличная боевая подготовка наипервейший залог успешного выживания, ну и победы, конечно же. Когда страх туманит разум, тело делает то, чему его учили, гоняли, дрессировали на бесконечных учениях и прочих тренировках. Если потребуется, то хоть сейчас готов сорваться по тревоге и убежать в очередной учебно-боевой рейд хоть на сто, хоть на тысячу километров. Пока оценки ставят офицеры. На войне первый и последний неуд поставит пуля.

Чаг быстро вымылся и вышел из душевой. Остаётся надеется, что до подхода Первого ударного осталось недели две. Хотя… Чаг накинул на плечи гимнастёрку, может уже через пару дней космические пехотинцы высадятся возле Щитовой горы. Что поделаешь: у маленькой колонии нет развитой системы дальнего обнаружения. В прошлый раз удалось заранее засечь Первый крейсерский только потому, что он сам вышел на связь.