Война начиналась в Испании - страница 23
или на смерть — за жизнь?
В Испании нашей
от крови все красно;
народ за Испанию
борется насмерть.
Вокруг все чернеет,
и ненависть воет,
и зубы пришельцев
рвут тело живое.
Страна как застенок,
жандарм как паук,
и виселиц петли
как кольца гадюк.
Там слезы и муки
под каждой оливой…
Война эта — насмерть,
но за справедливость.
Винтовки пылают
в безжалостном небе,
летят самолеты
в безжалостном небе,
чтоб все, что люблю я,
отнять у меня —
и радость, и труд,
и родные края,
где землю пашу я —
земля ведь моя!
Свободной Испании
нивы, равнины,
лоза винограда,
на склонах маслины —
найдет в вас народ
достоянье и жизнь…
Как девушки милы…
Ах, сердце, кружись!
Как зелены горы,
и день ворожит…
Война эта — насмерть?
Нет, только за жизнь!
1937
Артуро Серрано Плаха
Добровольцам-интернационалистам
Пер. Е. Толстая
Братья наши, прощайте.
Вас ждут у перронов печальные поезда,
гудки их охрипли от долгого ожиданья,
вас ждут у причалов забытые корабли,
гудки их пронзают дрожащий просоленный воздух
призывным, отчаянным криком.
Скорей поднимайтесь на борт.
Вы честные люди, достойные бурных морей,
и старые волки морские, суровое племя,
приветствуют вас — их прочное братство рождалось
в лихих испытаньях,
в борьбе с подступавшей тоской,
и гордость недаром сверкает в их темных зрачках.
Скорей поднимайтесь на борт.
Испания смотрит, как вы возвращаетесь в мир, —
так матери наши, закутавшись в скорбные шали,
укрыв неизбывное горе от глаз любопытных,
смотрели с порогов своих обедневших домов,
как вы уходили в сражения
их защищать.
Прощайте, братья, прощайте,
братья наши по крови.
Вы, гонимые немцы,
норвежские демократы,
ясноглазые чехи, словаки,
изгнанные австрийцы,
французы, чистым весельем
вспыхивающие внезапно,
китайцы с неколебимым
тайным желаньем свободы,
те, кто сражался под флагом
именитых родов английских,
сражался достойно и смело,
добровольно жизнь отдавая,
гордые итальянцы,
нация непокоренных,
прибившие пулей и кровью
флаг Италии древней
перед молча погибшей толпою,
и вы, герои подполья:
поляки, болгары, датчане,
греки, бельгийцы и шведы,
все, кто прошел через земли,
через реки, горы, границы,
преодолел преграды,
вставшие стражей лютой
на пути безысходной жажды,
чистоты ваших лиц открытых
и сердец, распахнутых настежь, —
слушайте голос Испании.
Слушайте все, и вы,
наши далекие братья,
дети дальнего континента:
свободные американцы,
мексиканцев чистейшее племя,
презираемые мулаты
и оскорбленные негры,
кубинцы и аргентинцы,
выдубленные пампой,
молчаливые уругвайцы,
угнетаемые чилийцы,
все расы и все народы,
все люди, чье сердце честно,
кому знакомы печали,
кто груз истории носит
в усталом, но ясном взоре,
все, кто по первому зову
пришел на испанскую землю
и встал у истоков единства,
защищая наши деревни,
делясь с детишками хлебом
и кровью своею — с нами.
А наша Испания — что подарила взамен?
Грусть пыльных обочин и бесконечной дороги,
безмолвия горечь, щемящее чувство тоски,
усталое тело, уныло зудящее грязью,
шум пыли в горах и в долинах холеры набат,
наш гнев, обожженный в горниле больших городов.
Но она же дала вам,
и тем нас сроднила навек,
глубокую гордость,
мужское, без слез, состраданье
и смерть, что подобна быку,
вложившему в крик свой предсмертный всю силу и мощь:
в бою обретенную смерть!
1938
Песнь свободе
Пер. А. Садиков
I
Вам не добраться до ее ростков кощунственной рукою:
свобода угнездилась в вышине, куда не досягнуть слепой гордыне.
Так свет дневной недостижимо выше теней лесной чащобы.
И ее история —
это история роста человека,
история стремления реки к неистово бушующему морю,
история тех губ, что в напряженье неслыханном на свет произвели
звучанье первых слов,
и яростных, и алчущих, и трудных.
II
Понадобилось, чтоб упали годы, как стены дома, сгнившие до основанья,
чтоб пращуры ушли и их потомки, что были раньше нас.
Чтоб тысячи и тысячи людей, от нас живущих к северу и к югу,
среди лесов сосновых, и дубрав, и тополевых рощ, листвой звенящих,
познали смерть, позор и униженье и море слез пролили,
чтобы Ты взошла как солнце над моей Испаньей,
землею, мне знакомой с малолетства.
Понадобилось людям предпочесть благую смерть,
ее завоевать, как вражескую землю, пядь за пядью,
чтоб зазвучала Ты, окрещена как именем сладчайшим из созвучий,