Война номер четыре - страница 23

— С добрым утром, кому говорю.

Пациент тревожно распахнул глаза и что-то прошипел на неведомом Орсо языке. Ада ответила без малейшего замешательства, и несколько минут наследник Травенари чувствовал себя удивительно неуместно, не понимая ни слова и не решаясь вмешаться в чужой разговор.

Наконец Ада обернулась к позабытому воспитаннику:

— Его зовут Зандар, он добирался сюда кружным путём из Кобальи — напрямую сейчас не пробраться, перевалы засыпало снегом. Письмо я вам потом покажу, его проще просмотреть, чем пересказывать… Как только ему можно будет уехать, вы уедете немедленно — нечего искушать судьбу. — Взгляд Ады посуровел. — Рано утром Паоло видел следы на заднем дворе. Кто-то ходил вокруг дома — возможно, шпионил.

— Я уеду завтра, — хрипло сказал гонец на внятном андзольском. — Нельзя делать опасным твой дом.

— Посмотрим, — строго пообещала Ада, — как будешь себя чувствовать. Сейчас похолодало, не хватает только простудиться в дороге! Скажи лучше, кто на тебя напал?

— Пятеро бродяг, — Зандар попытался подняться на локте и сесть, но сил не хватило.

— Ку-да? — рассердилась Ада. — Сегодня лежишь и делаешь всё, что я скажу, иначе никуда не выпущу. Язык шевелится — рассказывай, вставать запрещаю.

— Сперва я думал, они хотят ограбить, — сдался зинал. — Трое шли за мной целый квартал, двое выскочили навстречу в переулке. Меня предупреждали… — он хрипло закашлялся и прикрыл глаза; Ада стремительно обернулась к воспитаннику:

— Коринна должна была согреть вина, несите всю кастрюлю!

Ёмкость была немаленькая; Орсо догадался захватить к ней смешную адину кружку с крышкой и серебряный черпак. Когда он вошёл, открыв дверь ногой и держа двумя руками кастрюлю, Ада что-то тихо объясняла Зандару на том же неведомом языке, а он только медленно задумчиво кивал.

Кружка подогретого вина с каким-то пахучими добавками, возглавляемыми мёдом, вернула зиналу голос и он продолжил:

— Те пятеро думали, я буду убегать, я не стал. Дал им свалить себя в сугроб — хотел посмотреть, что будут делать… Они не взяли кошелёк, стали щупать подкладку плаща. Я решил: шпионы. И стал их бить.

— И как? — забыв о приличиях, спросил Орсо.

— Их было больше, — вздохнул Зандар так, словно это была его вина, — я прибил двоих и решил убежать. Полез на крыши и так бежал по крышам, пока не упал. Крыша короткая оказалась.

— Драку видел ещё кто-нибудь? — с тревогой спросила Ада.

— Не знаю. Может, кто видел из окон. Но никто не прибежал и не свистел, как полиция.

— Это могли быть обычные грабители, — предположил Орсо.

— Грабители не стали бы ходить вокруг дома, где скрылась их жертва, — возразила опекунша. — Кто бы ни были эти нападавшие, есть кто-то, кто следит.

— Я найду его и отрежу голову, — спокойно пообещал Зандар.

— Не советую, — серьёзно забеспокоилась Ада. — Полиция не поймёт, а убегать от андзольской полиции — утомительное занятие. Я понимаю, тебе не хочется оставлять шпиона гулять на свободе, но даже если удастся его найти (в чём я вовсе не уверена), делу это не поможет — скорее, наоборот. Против нас — большая и сложная сила, с ней нельзя драться, как с грабителями на дороге.

— Как ты скажешь, — покорился зинал.

— Всё, отдыхай, — Ада придвинула столик, ещё раз наполнила кружку и поставила поближе к кровати. — Сегодня не вставай, кружку допей, я приготовлю то, что тебе можно есть, и покажу Орсо письмо. Потом приду. Идёмте, дорогой воспитанник.

Когда они шли к дверям, Зандар всё же с трудом повернулся в их сторону и что-то сказал на своём языке, шипящем, как яичница на сковороде.

— Уже благословил, — улыбнулась Ада и вышла.

— С зиналами сложно, — обрадовала она воспитанника, помешивая варево из мяса, лука и ароматных трав. — Во-первых, есть города, в которые им вход закрыт, и столица относится к таким городам.

— Я помню, — кивнул Орсо. — Кажется, у них нет документов?

— Нет, — согласилась женщина. — Документы — бесовское изобретение. Некоторые, особенно привеженные традициям, бесовскими считают даже бумажные деньги и берут только монеты… Во-вторых, традиции. Вы никогда не можете быть уверены, что не нарушаете какую-нибудь из многочисленых и, несомненно, священных традиций, но от этого и сами зиналы не застрахованы. За нарушение мелкого обычая вполне могут потянуть в суд старейшин.